– Вас неплохо снабжают, Николай Михайлович…
– В меру, Вольф Григорьевич. Чтобы мозги шевелились.
– Не прибедняйся, Николай. Я-то знаю, какие у тебя мозги. Впрочем, что мы все о делах да о делах… Может, сходим поужинаем?
– Обязательно. Там вы поделитесь со мной, не обижают ли вас местные, жутко идейные тыловики?
– За тыловиков спасибо. Теперь они обходят меня стороной, как, впрочем, и ваши коллеги из местного управления НКВД. Стоит им только услышать о Мессинге, они теряют дар речи. Еще ни разу не вызывали.
– Вот и хорошо, а вы говорите, что от Лубянки мало пользы.
Это был незабываемый вечер воспоминаний…»
Далее на три страницы шел многословный отчет о разговоре, состоявшемся в гостиничном ресторане. Тем читателям, кто знаком с ранее опубликованными материалами по делу В. Г. Мессинга[18], сообщаю – в этом документе было много интересного, однако пристальный интерес к Густаву Крайзе не позволяет мне тратить время на побочные, пусть и самые добрые антимонии.
Из воспоминаний Н. М. Трущева:
«…Нарком встретил «старого дружища» как ни в чем не бывало. С порога предупредил:
– Кто старое помянет, тому глаз вон?
– А кто забудет, тому – оба, Лаврентий Павлович.
– Согласен, хотя в этой формулировке отчетливо просматривается контрреволюционный душок. Пятьдесят восмая, пункт четырнадцатый, саботаж, не так ли, товарищ Мессинг? – затем нарком показал гостю папку. – С делом будете знакомиться?
– Ни в коем случае, Лаврентий Павлович.
– И правилно. Менше знаешь – крепче спишь. Трющев ввел вас в курс дела?
– Так точно, товарищ нарком.
Берия удивленно посмотрел на Мессинга.
– Правилно отвечаете, Мессинг. Всегда бы так.
– К сожалению, «всегда» не получается.
– Хорошо. Можете идти».
* * *
Из отчета В. Ф. Мессинга после разговора с военнопленным Густавом Крайзе:
«…расскажите о себе.
– Вы не помните меня, господин Мессинг?
Я удивленно взглянул на подследственного.
– Не-ет… Впрочем, подождите… Может, Бранденбург, тридцатый год? Или тридцать второй?..
– Я был вашим индуктором. Именно в Бранденбурге! Мне было двенадцать лет и я во все глаза следил за вами. Вы сами выбрали меня. Я водил вас по залу, мы отыскивал портмоне, расчески и даже записку, предупреждавшую какого-то важного господина, что некая дама просила его перенести встречу, так как в назначенный час муж будет дома. Все смеялись, а господин, радостно потрясая запиской, во всеуслышанье заявил, что действительно в назначенный срок муж оказался дома. Вспоминаете?