; или этого беднягу, полковника Брандта – фронтовика, по жесточайшей иронии судьбы нашедшего свою гибель в самом охраняемом, самом безопасном месте Европы – ставке фюрера…
Однако все это сентиментальные вопли души. У него остается не более семи минут.
«Или, может, ты собираешься взлететь под небеса в обнимку с фюрером?» – с издевкой заглушил он собственный страх, незаметно передвигая портфель с миной от задней ножки своего стула до массивной дубовой опоры стола. Оказалось, что буквально под ноги полковнику, но зато с той стороны, поближе к фюреру. Эта массивная стойка, весь этот похожий на толстую броню стол… Неужели он погасит взрыв? Выдержит? Не может быть такого. Мощность взрыва рассчитана специалистами.
– Мне нужно позвонить в Берлин, – шепчет Штауффенберр, наклонясь к фельдмаршалу Кейтелю. Тот морщится и с раздражением смотрит на графа. «Какие еще могут быть звонки у полковника, которого пригласили на доклад к фюреру?!» – изумленно восклицает фельдмаршал. Но делает это мысленно, одним только взглядом.
– Я вынужден выйти. Звонок в штаб… – зачем-то сообщает Штауффенберг уже завершившему доклад Брандту. Словно этот фронтовой полковник вдруг может хватиться его. Но Брандт промокнул платочком вспотевший висок и даже не взглянул на Штауффенберга.
Согнувшись, прячась за его спиной, заговорщик попятился к выходу, потом резко повернулся и еле сдержал себя, чтобы не выбежать за дверь. Сердце его бешено колотилось. Обе руки – даже та, оторванная кисть – дрожали. Он явственно ощущал это, оторванная ладонь взмокла от пота и мелко, предательски дрожала.
Оказавшись на улице, граф вдруг почувствовал, как ноги его в коленках подкосились от страха. В ужасе оглянувшись на входную дверь, он скорым шагом, срывающимся на панический бег, бросился к находившейся здесь же, за небольшой рощицей, посреди которой естественным образом замаскированный огромными деревьями ждал своего исторического часа павильон для совещаний, стоянке. Полковник потерял ощущение времени и ему казалось, что взрыв должен произойти с секунды на секунду, – еще до того, как он достигнет машины, в которой его ждали водитель и адъютант фон Хефтен.
Обер-лейтенант выскочил из машины, открыл дверцу, словно спасая Штауффенберга от погони, буквально затолкал его в салон рядом с водителем и, плюхнувшись на заднее сиденье, крикнул: