Вообще-то сам вызов в «Волчье логово» еще не означал, что Скорцени неминуемо должен будет встретиться лично с фюрером. Вполне достаточно было бы, чтобы приказ был отдан ему Гитлером через адъютанта. Даже когда втретивший его на аэродроме полковник доверительно сообщил: «Фюрер ждет вас», Скорцени все еще не верил, что Гитлер удостоит его аудиенции. И все же эта встреча состоялась. Короткая, почти не запомнившаяся в деталях, но – гауптштурмфюрер в этом не сомневался – определившая всю его дальнейшую солдатскую судьбу.
– У меня есть для вас важное задание… – Фюрер принял его в своем довольно скромно обставленном кабинете. Выглядел он уставшим и, как показалось Скорцени, слегка растерянным. Впрочем, исходя из того, что ему докладывали по поводу событий в Италии, из-за которых по существу разваливался весь Южный фронт, растерянность эта по-человечески была вполне понятна Скорцени. – Муссолини, мой друг и наш верный боевой союзник, был арестован вчера королем. О судьбе короля Виктора-Эммануила III мы поговорим потом. А дуче надо немедленно спасти, иначе Бадольо выдаст его англо-американцам.
Гитлер с трудом оторвался от кресла, прошелся по кабинету уставшей неуверенной походкой измученного болезнями старика и остановился напротив гауптштурмфюрера. Остановился, очевидно, слишком близко и рядом с могучим Скорцени почувствовал себя ничтожным карликом, потому что сразу же отступил на шаг назад и внимательно, настороженно всмотрелся в лицо одного из лучших диверсантов империи: не ощутил ли тот своего превосходства? Не ощутил ли он его хотя бы на мгновение? Ведь Скорцени – именно тот человек, который способен поддаться искушению.
Правда, у Скорцени, в отличие от других, есть еще и основание ощущать свое превосходство над многими, кто стоит сейчас выше его на иерархической лестнице. Но это не могло бы оправдать гауптштурмфюрера, если бы он, Гитлер, действительно уловил во взгляде своего любимца хотя бы намек на неуважение к себе.
– Эту операцию, имеющую важное значение для дальнейшего ведения войны, я поручаю вам, Скорцени. Вы поняли меня, гауптштурмфюрер?
Уже в который раз вспоминая эту короткую встречу, Отто ловил себя на том, что, уяснив смысл задания, он должен был бы тут же отчеканить: «Яволь!», «Будет выполнено, мой фюрер» или что-то в этом роде. Но он промолчал.