– Неужели ты, мразь, считаешь, – буквально прорычала Мария, угрожающе склоняясь над ним, – что я снизошла бы до того, чтобы соблазнять в «Божественной купели» некоего казарменного придурка Зомбарта, если бы Скорцени не попросил провести вечер с неким кретином, из которого он пытается лепить если не фюрера, то хотя бы паршивого лжефюрера? Именно так: паршивого лжефюрера!
– Еще одно слово, и я пристрелю тебя!
– Одним из тех холостых патронов, которыми мы тебя снабдили? Послушай, может, мне плюнуть на данное Скорцени слово, выйти и объявить матросам, что в каюте их субмарины оказался человек, подло выдающий себя за фюрера?! Чтобы они тотчас же растерзали тебя?!
Зомбарт силился что-то ответить, но так и не смог.
Понаблюдав в течение этой паузы, как бледнеет и без того бледное лицо Зомбарта, провидица едва слышно навеяла ему:
– У тебя есть один способ спасти свою шкуру: это мужественно перенести прогулку на субмарине. Чтобы я получила право сообщить Скорцени, что ты готов к переходу через Атлантику. Иначе тебя попросту вздернут. Война завершается. Гитлер покидать рейхсканцелярию не намерен, да его и не очень-то хотят выпускать оттуда.
– Действительно не хотят?
– Речь сейчас идет о вас… мой фюрер, а не о Гитлере. И поскольку он остается, чтобы свести счеты с жизнью в своем бункерном кабинете, то вы, мой фюрер, – с каким-то особым сарказмом произносила Мария это «мой фюрер», – никому больше не нужны. По крайней мере, здесь, в Германии.
Понимая, что дальше накалять страсти бессмысленно, да и опасно, Воттэ выдержала небольшую примирительную паузу и уже совершенно иным, спокойным тоном сказала:
– Сейчас я приглашу командира, и вы отправитесь с ним осматривать субмарину. Кстати, насколько меня информировали, это не обычная боевая субмарина. Она принадлежит к секретному соединению субмарин «Фюрер-конвоя» и отличается особо крупными размерами. Здесь есть так называемые каюты для рейхс-гостей, в одной из которых мы сейчас находимся и которых на обычных субмаринах нет. Позывной субмарины – «Валькирия», именно так моряки и называют ее между собой. Вам эти познания пригодятся для поддержания разговора с фрегаттен-капитаном. И помните: вы – фюрер! Эти люди обожествляют или, по крайней мере, обязаны обожествлять вас. Вы должны заставить их обожествлять своего, то есть вами сотворяемого, фюрера.