Покончив с уроком живописи, Борис переместился в кабинет
профессора Проскурина. Вообще-то самая натуральная конура в смысле
площади. При входе слева — большой рабочий стол и стул, который
всякий раз упирается в стену, когда профессору нужно подняться.
Напротив — иллюминатор. Перед столом — стул, на котором и
пристраивается ученик. Справа и вдоль стены напротив входа —
угловой книжный шкаф, плотно заставленный книгами.
У шкафа в дальнем углу пристроился кульман. Его установили на
полозья, чтобы можно было смещать в сторону, иначе он загораживает
половину полок. Этот чертежный инструмент был детищем Бориса и, как
многие его «изобретения», появился волей случая.
Он увидел, как профессор проводил занятия с Травкиным, тоже
занимающимся по отдельной программе. Так вот, в его обучении
большую роль играет черчение. Но то, как профессор и ученик это
делали, было неудобно. Обычная доска, на которой зажимами
укрепляется лист большого формата, линейки, треугольники и иже с
ними.
Подумав немного и поморщив лоб, Измайлов сумел выдавить из себя
конструкцию кульмана. В конце концов, в нем нет ничего сложного. По
сути, важна только точность изготовления, дипломированные механики
в лице профессора и Григория, наличие хорошо оснащенной слесарной
мастерской, а также станков высокой точности для изготовления
артефактов. Да тут достаточно было просто подать идею. Первый
прибор был готов буквально в течение дня.
Система поначалу зависла, но потом раздала всем сестрам по
серьгам. Львиную долю опыта и очко надбавок выделила все же Борису,
сочтя Проскурина и Травкина всего лишь квалифицированными
помощниками.
— Добрый день, Павел Александрович, — поздоровался Борис, войдя
в каюту.
— Здравствуйте, молодой человек.
При стесненных условиях обитания случалось и такое, что они
виделись только на занятиях. Профессор нередко ел прямо в кабинете,
за рабочим столом, а еду ему приносила Капитолина Сергеевна. Может,
поначалу она и пошла на сближение только из выгоды, но сейчас
любому было заметно, что Проскурин стал ей дорог. Бог весть, может,
ничего и не изменилось, но большинство браков по расчету
счастливые.
— Я слышал, палили из пушек и вы отличились, — произнес
старик.
Хм. Ну или моложавый старик. Вот и думай, как его назвать. Хотя
в плане женщин он очень даже о-го-го, иначе как стариком Борис его
все же не назвал бы. Возраст все же не в том, как ты выглядишь, а в
том, что у тебя за плечами. У Проскурина багаж был поистине
огромный.