— Милый мальчик, я слишком хорошо разбираюсь в людях, чтобы меня
можно было запутать.
Мальчик? Ну-ну. Не такой уж он и мальчик, учитывая две его
жизни. Скорее уж она молодка. Хотя-а-а… Он бросил быстрый взгляд на
картины, оставшиеся в стороне. Похоже, она его может еще и внучком
назвать, а то и правнуком, потому как между двумя молоденькими
обнаженными нимфами была некая разница, которую не объяснить
разными школой и стилем. Баронесса однозначно прошла через
перерождение. Быть может, и не через одно.
— Итак, господин Некто, что теперь вы ответите на мою просьбу? —
мило улыбнувшись, с хитринкой закончила она.
При этом Эмилия остановилась так, что за ее левым плечом
оказался его набросок, сделанный в галерее и уже забранный в
строгий багет. Вот так. То, что и работой-то назвать нельзя, вдруг
оказывается в столь именитой компании.
— Даже так? — вздернул бровь Борис.
— Не скажу, что это было так уж просто. Но я поняла, кто ты, уже
после первого нашего свидания. Потом это подтвердил характерник —
мой вассал и директор школы. Было интересно наблюдать за тобой со
стороны. А еще ты весьма необычный молодой человек с
разносторонними интересами. Вот только не нужно искать двойное дно.
Я с тобой искренна.
— Ну что же, тогда давай начистоту. Я не художник, а только
учусь. Хочешь повесить картину недоучки рядом с полотнами таких
мастеров?
— Ты пишешь в совершенно ином стиле. И потом, у меня нет времени
ждать, когда твой талант полностью раскроется. Тем более, нет
предела совершенству. Сейчас я в полном своем расцвете. Как модно
сегодня говорить: дама бальзаковского возраста. Ведь хороша же,
правда? — расставив руки и покружившись, произнесла она.
— Хороша, спору нет. А сколько тебе лет?
— Даме такие вопросы задавать неприлично.
— И все же.
— Сто двадцать пять, — ответила она, игриво сделав книксен.
— Превосходно сохранилась, — хмыкнул он.
— Ну так что, милый, ты выполнишь мою просьбу?
— Надеюсь, больше никто не знает?
— И не узнает. Клянусь вывесить здесь твою работу только после
твоего отбытия.
— Ты показываешь эти картины гостям?
— Да. А что такого?
— Д-да так. Ты ведь на них обнажена.
— Считаешь, мне есть чего стыдиться?
— Нет, ты прекрасна, но…
— Тогда пусть знают об этом, завидуют и облизываются, — перебила
она его.
— Как скажешь, — слегка разведя руками, согласился он.