Во-первых, я уверен, что они проводили тщательное расследование по всем, кого упомянул Тамберли во время изощренного и жестокого допроса: круг общения, знакомые, родственники. Ведя наблюдение, они вполне могли обнаружить веские причины, чтобы заподозрить его племянницу Ванду в причастности к этому делу, тем более что ей предложили вступить в ряды Патруля. Это произошло в мае тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года.
– А мы сидим здесь и мирно беседуем! – воскликнул Эверард.
Шалтен поднял руку:
– Умоляю, успокойтесь, друг мой. С какой стати им нападать на нее или на кого-нибудь еще? Дело сделано. Они беспринципны и жестоки, как дикие коты, но не глупы и не мстительны. Семейство Тамберли больше не представляет для них угрозы. Напротив, они действуют с чрезвычайной осторожностью, так как полагают, что мисс Ванда – под тайным надзором Патруля, который ждет, когда экзальтационисты клюнут на нее. Они не чувствуют никаких угрызений совести, используя человека в качестве приманки. Думаю, что они не решатся ни на какие серьезные действия, они лишь наблюдают, по крупицам собирая информацию, и прячутся где-то во времени.
– И все-таки…
– Не беспокойтесь, она находится под нашим наблюдением – на всякий случай. Я считаю, что неожиданностей не будет и это бдение – только трата драгоценного времени. Но штаб-квартира настаивает, ничего не поделаешь. Так что расслабьтесь.
– Хорошо, – буркнул Эверард, хотя на душе у него было неспокойно.
«Почему я так волнуюсь? Да, она изящна, сообразительна, хороша собой, но это обычная девушка из рода человеческого, миллион лет обитающего на Земле», – подумал Эверард, а вслух произнес:
– Хватит вступлений. Не пора ли перейти к сути?
Шалтен отпил маленький глоток.
– Заключительный результат моих размышлений, – сказал он, – я сообщил вам в начале беседы. Весьма похоже, что один или несколько экзальтационистов находятся на побережье в районе Сан-Франциско в течение нескольких дней текущего месяца – мая тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Но они настолько осмотрительны, что мы не можем выследить их. Но мы готовим им ловушку.
Эверард залпом допил пиво, подался вперед и задымил трубкой.
– Как?
– Вы обратили внимание на дело, связанное с бактрийским письмом? – поинтересовался Шалтен.
– Связанное с чем? – задумчиво переспросил Эверард. – Нет, я… пожалуй, упустил это из виду. Что-нибудь новое? Я очень недолго пробыл в том отрезке времени и занимался делами.