- А, мелочи, - отмахнулась Глафира. – Я Дорфея попросила погреб
расширить, а то народу у нас много столоваться стало, продуктов
вечно не хватает. Пойдем малыш я тебя покормлю немного.
Последнее относилось к все еще болтавшемуся у нее в руке
гному.
- А колбаски будут? - застенчиво поинтересовался тот, смотря на
Глафиру слезливым взглядом полным обожания. – Берменские с лучком,
я с лучком люблю.
- Будут, малыш, с лучком.
Они удалились в кухню откуда через пру минут донеслось
аппетитное шкворчание.
Так, погреб. Ладно тут все понятно, народу действительно у меня
много бывает (да ладно много, не дом, а проходной двор – тропа
народная прям), но это не объясняет проведение взрывных работ
– совсем не объясняет. Хотя, зная Дорафеича и его команду, я бросил
взгляд в окно откуда прекрасно был виден шпиль туалетной башни и,
нервно сглотнув, крикнул:
- Батон!
Из кухни высунулась морда Батона, измазанная сметаной и с
неизменной каралькой колбасы в зубах и уставилась на меня с немым
вопросом в бесконечно преданном взгляде.
- Одежду мне!
Меч взлетел взметнулся вверх и вонзился кончиком в потолочную
балку, а из приоткрытой входной двери вновь показалось
любопытствующее лицо юной драконши. Батон посмотрел на меня
ошалелым взглядом и покрутил колбасной коралькой у виска, показывая
этим жестом все свои мысли о моем душевном здоровье.
Нет, с ним у меня как раз все в порядке, а вот обратно в спальню
подниматься неохота: во-первых, Лиция просто сверлит меня взглядом
и мне придется отступать со щитом в руках (ну стеснительный я
иногда, очень стеснительный, особенно под вот такими взглядами юных
дракониц), а, во-вторых, теплое нутро кровати вновь меня может
заманить в ласковое пространство Морфея, а мне надо разобраться с
гномами. Посему, выдрав меч из потолка, я вновь потребовал у Батона
принести мне какую-нибудь одежду. Кот развел лапами, сунул остатки
колбасы в рот и протиснувшись мимо меня, запрыгал пушистым слоником
по лестничным ступенькам. Через пару минут мне на плечи опустилось
нечто бархатистое, я скосил глаза, затем повернул голову и зло
посмотрел на Батона, который, на всякий случай поднялся по лестнице
повыше и, опершись лапой о стену, довольно скалился. Плащ – красный
плащ, точнее бархатная накидка с диванчика, что стоит в спальне,
накинутая котом мне на плечи и заботливо застегнутая на шее
Эльфириной брошью в виде серебристого трилистника. Учитывая мой
внешний вид, а также «легкую» небритость, так и подмывало крикнуть
«This is a labor teacher!» и ринуться на разборку с гномами.
Сдержался. Погрозив кулаком с зажатым в нем мечом коту, я вернул
данное оружие на стену, затем, развернувшись спиной к двери,
избавился от щита и, поплотнее закутавшись в сей импровизированный
плащ на манер древнеримской тоги, отправился к погребу, бодро
шлепая по полу босыми ногами. Что прикольщик пушистый – съел, нет,
нас спар…тьфу ты, учителей труда просто так не проймешь. Ну Бато
естественно увязался следом, за ним последовала Лиция, а уж у самых
дверей кладовки нас догнал отпущенный Глафирой гном, от которого
приторно пахло жаренной колбасой и, по-моему, любимым дорофеевским
пивом.