Зальфириль решила, что спорить дальше
ниже ее достоинства, потому грациозно присела на колченогий стул…
который угрожающе скрипнул под легкой и изящной, но все же совсем
не невесомой девушкой.
С соседней кровати раздался тихий
всхлип и тонкий голосок:
— Он такой страшный. Такие жуткие
красные глаза… когти еще эти.
Повернувшись, я разглядела забившуюся
в угол на удивление блеклую девушку. Пепельные волосы, белая кожа с
больным землистым оттенком и блестящие от слез яркие аквамариновые
глаза.
М-да, судя по ее виду — компанию
упырю в склепе она сможет составить в самое ближайшее время.
Почему настолько болезненную девчонку
вообще отпустили из дома?
Хм…
Я наморщила лоб, вспоминая информацию
из досье.
Нарвиэль из рода Клевера.
Большой род, довольно сильный. И про
посланную завоевывать Короля Нежити девушку даже мой отец не смог
найти много информации. Она даже не была из правящей верхушки рода
— глава приходился ей двоюродным дядей.
Магии — минимум. Показатели
средние.
На забившуюся в угол болезненно худую
эльфийку я посмотрела очень подозрительно.
Я ни капли не удивилась, увидев тут
Заль. Иринэль тоже ожидаема, как и последняя — Шанрио из рода
Черной Осоки. С ней мы пересекались при дворе и очень мило
общались. Приятная девушка!
А вот Нарвиэль совсем не кажется
зубастой акулой, прибывшей в местные воды за добычей.
«Акула» зябко завернулась в кружевную
шаль и зарыдала:
— Я домой хочу-у-у.
На ее кровать плюхнулась как всегда
добрая до зубовного скрежета Шан, и пружины скрипнули под ее
немалым весом.
Да, девушка из рода стражей границы
отличалась удивительной для эльфов в принципе полнотой.
— Не плачь. — Голос у Шанрио был
низкий, бархатный и очень красивый. Таким только баллады о
несчастливой любви петь. — Все будет хорошо.
— Как все может быть хорошо, если он
очень страшный?!
Заль фыркнула и откинула за спину
волосы.
В общем, мое вливание в «коллектив»
прошло на самом высоком уровне.
Обведя девушек оценивающим взглядом,
я осознала, что не желаю и дальше прозябать в их компании. Надо
использовать остаток дня на все сто процентов! Я закинула рюкзак в
шкаф и, сдержанно попрощавшись, вышла из комнаты, где благодаря
другим соискательницам упыриного тела была очень напряженная
обстановка.
В одном углу Плакса по-прежнему
поливала слезами свою скорбную участь. Ее как могла утешала
Пухляшка, а в другом конце спальни настороженно косились друг на
друга Зазнайка и Интриганка.