Бегу. С одного пальца на другой, с
одной руки на другую.
В склепе тишина, так как что самый
главный извращенец, что его нежитевидная подружка с огромным
интересом наблюдают за мной.
— Забавно. Никогда так не
развлекался, — спустя несколько секунд поведал некроэльф. — Но
вернемся к сути проблемы. Таль, делаю ставку на то, что это кто-то
из оставшихся четырех эльфиек. Как думаешь, которая?
— Мм-м… мышка, — смерила меня
оценивающим взглядом псина. — Я бы поставила на ту постоянно
ревущую дурочку. Хотя, наверное, будь это она, то уже бы верещала.
А эта ничего. Даже беседует и пытается сойти за местную.
— Угу. Мало нам змеи было. Слушай, а
чисто теоретически, вселённый разум ведь не может противостоять
рефлексам тела? Стало быть, если закинуть к змее мышь, то она,
скорее всего, ее сожрет. Даже несмотря на то, что головой, скорее
всего, понимает, что это такая же остроухая дурочка.
Змея — это Иринэль?!
Но… как?
Сибэль легко спрыгнул с саркофага и,
вновь подцепив меня за хвостик, понес по направлению к банке со
змеюкой.
— Что вы делаете? — запаниковала я. —
Так нельзя, это беспредел! Я буду жаловаться!
— Из желудка много не пожалуешься, —
философски ответил жестокий будущий муж. — Хотя можешь потом
изнутри попросить змею доползти до администрации и продиктовать
секретарю свое обращение. Обещаю, я разберу эту петицию в
кратчайшие сроки! Приму все меры!
Меня посадили перед банкой. Небольшая
красно-зеленая змейка забилась в противоположный угол и
самозабвенно шипела.
Не знаю, Иринэль это или нет, но
проверять не хочется.
А еще на этом моменте я поняла сразу
две вещи.
Во-первых, он не уверен на сто
процентов, что мы — это мы. Стало быть, сейчас просто пугает и
выбивает признание. А во-вторых, змея, кажется, ядовитая и не может
говорить, потому нет никаких гарантий, что, вытряхнув ее на тело
Иринэль, он приведет эльфийку в сознание, а не убьет
окончательно.
Озадаченно пошевелив усами, я села,
обернула хвостик вокруг лап и, схватив кончик, уверенно посмотрела
на герцога.
— И как вам не стыдно, а? — вспомнив
интонации, свойственные самой Тише, начала я. — Хватаете ни в чем
не повинную мышь, которая всего лишь гуляла и зашла не туда, и
нагло угрожаете! А я, между прочим, даже не взяла у вас ничего!
Честно-честно. Наоборот —
добавила!
— То есть упорствуешь? — прищурил
алые глаза невозможно красивый и невозможно противный мужчина.