Некоторое время мы в тишине шли по
коридорам Академии. Достигли главного зала. Огромные двустворчатые
двери судорожно распахнулись перед нами сами собой.
— Боятся, — задрала довольную морду
навь и резюмировала: — Значит, уважают!
— Ну… — Упырь досадливо дернул
уголком рта и со вздохом согласился: — Можно и так сказать.
— Ну да, в прошлый раз ты несколько
переусердствовал, — кивнула навь и, взглянув на меня радостно,
сдала хозяина по всем фронтам: — Мы месяц назад с лисами пили!
Коллекционное вино мешали с не менее коллекционной эльфийской
кровью! Сибэль ее любит! И вот прикинь, оказывается, кровь
сцеживали у какого-то юного остроухого алкоголика, который
предварительно ужрался самогоном троллей! В общем, намешали мы это
дело с вином и получили совсем непредсказуемый результат.
— Таль. — В этом коротком слове было
столько угрозы и откровенного предупреждения, что у меня в пузике
похолодело.
— Ну а при чем тут Таль? Это не я
открывала с ноги главные двери и ловила на крыше каменных горгулий,
чтобы побеседовать «за смерть».
— Таль!
— Ладно, молчу.
Я тоже решила, что молчание золото, и
нервно переваривала новость о том, что гипотетический муж еще и
пьет! Я как-то думала, что упырий статус нас хотя бы от этой
напасти избавит.
В темноте дошли мы до склепа. Я с
печалью во взгляде наблюдала за тем, как легко и элегантно, одним
толчком закрывается дверь на свободу.
Как оказалось, склеп был
действительно со всеми удобствами!
В стене скрывалась ниша, из которой
навь зубами вытащила большую бархатную подстилку для себя.
Притащила поближе к саркофагу и,
довольная, свернулась клубком, даже острые иглы успокоились и
прильнули к гладкой шкуре.
Некроэльф достал оттуда же маленькую
бархатную подушечку и положил ее на крышку саркофага. Рядом посадил
меня.
Я квадратными глазами смотрела на
этот невиданный сервис.
— Это тебе.
Какой ужас.
«Заботливый упырь» — вы видели в этой
жизни все.
Но я была настолько уставшая от
переживаний и настолько накушавшаяся, что решила получать
удовольствие от ситуации. Залезла на подушку, раскинула в сторону
лапы и выдохнула.
Святые деревья, хорошо-то как!
Закрыла глазки. А когда открыла, они
у меня едва не выпали от удивления.
Потому что упырь начал
раздеваться!
— Что вы творите?! — взвизгнула я, с
трудом поднимаясь на четыре конечности. Сыр и орехи неумолимо
тянули к земле.