— А вот про это тебе расскажет сам
Сибэль. Если захочет, конечно.
— Я так не играю.
— А мы играем именно так, Фэйниэль.
Именно так.
Прозвучало откровенно жутковато.
— Я не… — больше по привычке начала
я, потому как твердая уверенность нежити в обратном несколько
деморализовала.
— Ты сама сказала, что можно звать
как угодно, главное за хвост больше не таскать. Все условия
соблюдаются.
Я замолчала, решив, что старые
поговорки мудрые до невозможности.
Если честно, ситуация начинала очень
пугать.
Опыт подсказывал, что никто и никому
просто так ничего не рассказывает.
А тут…
Я бы поняла, если вдруг упырь начал
проявлять внимание ко мне в облике эльфийки. Это логично и даже
правильно, не будем забывать про красный камешек, который должен
был из ничего организовать притяжение. Но вот так и к мыши… я не
понимала, что происходит.
Срочно нужна была связь с отцом, он
бы непременно дал дельный совет, но вот засада: для этого нужно
было вернуться в тело. Но как, если рядом постоянно то навь, то сам
древний упырь?!
Пока я размышляла о грустном, мы
зашли в приемную. Стол секретаря буквально ломился от папок и
бумаг, а из кабинета ректора слышались возгласы.
— Я решительно протестую против
методов…
— Позвольте, но вы первые начали
вводить…
— Я вам щас обоим введу так, что мало
не покажется! — заорал кто-то третий. — Слушайте сюда…
Таль навострила уши и блаженно
прикрыла глазки.
— О-о-о, там сканда-а-ал!
— Тебе такое тоже нравится? —
удивилась я, вспомнив, что нави питаются лишь эманациями боли и
страданий.
— Обычно в конце кто-нибудь
кого-нибудь бьет, — простодушно сообщила нежить и ускорила шаг.
Одно движение ловкой лапы, дверь
открывается, и в узкую щель навь просачивается с грацией кошки.
Иногда мне кажется, что у этой псины вообще нет костей.
Она села в уголке, и я, соскользнув с
гладкого бока, села между передних лап Стерви.
Сибэль сидел в кресле за столом, а
вокруг него стояли… мням, представители разнообразных рас. Эльфы,
кицунэ, даже мавка и мавилик были.
Выражение лица упыря было спокойно и
доброжелательно настолько, насколько пылали яростью красные глаза.
Огонь в них разгорался все ярче, и я не знаю, почему остальные все
еще стояли на ногах, а не прятались за мебелью и вообще не
разбежались куда глаза глядят.
— Господин ректор, — томным голосом
завела какая-то отчаянно молодящаяся дама, опираясь на стол ректора
и раскладывая по нему внушительный бюст. Хотя о чем я, слово бюст
слишком скромно для этого монументализма! Минимум — перси! Я, когда
читала восточную поэзию, что-то такое и представляла!