– Я… согласен, – сказал наконец профессор и поднялся с кресла.
– Вот и прекрасно. Ваши условия?
Профессор сделал брезгливую гримасу, и господин Эксон тут же спохватился.
– Я говорю, разумеется, не о деньгах.
– Лаборатория. Первоклассная лаборатория.
– Лаборатория будет.
– Сотрудники.
– Подберите штат по вашему собственному усмотрению. Ваш прежний помощник будет, вероятно, вам полезен?
– Доктор Шпиглер? – глаза профессора прищурились. – Ну что ж, не возражаю.
– Еще что? – господин Эксон делал быстрые пометки в своем блокноте.
– Подопытные. Люди для опытов.
– Люди?.. Гм… Теперь это труднее сделать, вы сами понимаете… Гм. Что ж здесь придумать?..
– У меня в Берлине осталась дочь… – сказал профессор.
– Дочь?.. Так, так. Бедная девушка… Я понимаю вас, я сам отец. Но…
– Я не об этом, – нахмурился профессор. – Моя дочь заведовала хозяйственными делами лаборатории. Она умеет решать трудные задачи. Постарайтесь ее разыскать.
– Ах, вот что. Очень хорошо. Я сегодня же дам задание… Итак, вашу руку, профессор Морге.
Господин Эксон протянул через стол свою большую гладкую руку с цепкими волосатыми пальцами, руку преуспевающего дельца, и профессор вложил в его руку свою, нервную сухую руку ученого…
Береговую полосу города Зиттина занимают товарные пристани, доки, судовые мастерские.
Море мелькает далеко на горизонте голубой лазурной полоской. У берега светлая морская вода покрыта поблескивающими пятнами грязного отработанного масла.
Портовый Пригород начинался сразу же за служебными постройками. Там стояли почерневшие от дыма и времени двух- и трехэтажные дома, полуразрушенные хибарки, между которыми извивались грязные мощеные улицы и еще более грязные и еще более узкие переулки.
В Портовом Пригороде жила рабочая беднота, грузчики, рабочие без квалификации, безработные матросы, а также жулики и бандиты всех специальностей и мастей. Народ этот был отчаянный, жил своими законами, и ценность человеческой жизни зависела от многих случайностей.
Часто, когда отлив уносил в море мусор и пятна смазочного масла, когда обнажались бетонные устои береговых построек, на илистом дне обнаруживался труп с обломком горелого колосника, засунутого за пояс штанов. Это никого не удивляло, и никто не торопился сообщать о таком событии в полицию. Чтобы позвонить в полицейское управление, нужно было идти к автомату и спустить в него никелевую монету, а такую роскошь мало кто мог позволить себе. Поэтому мертвеца чаще всего просто отталкивали багром подальше в море, там его доедали крабы или волны выбрасывали где-нибудь в другом месте.