Князь Александр Павлович всегда с особенной серьезностью, выслушивал его росказни и тем придавал ему еще более духу.
О нем, между прочим, ходил следующий анекдот: однажды в Шестове он рассказывал о том, как раз он ехал где-то в Северо-Западном крае по местности, отличающейся обилием волков.
– Еду это я, – повествовал Владимир Павлович, – вдруг двадцать волков…
– И вы не боялись? – с участием спросил Александр Павлович.
– Нет, со мной был револьвер… – спокойно ответил тот.
Окружающие расхохотались.
Владимир Павлович обиделся.
Гости, после взаимного пожатия рук с Николаем Леопольдовичем, уселись за стол и принялись истреблять приготовленные яства.
– Ее сиятельство, княгиня Зинаида Павловна просит Николая Леопольдовича пожаловать к ней кушать чай! – доложил вошедший лакей.
Гости переглянулись с улыбкой.
Князь Александр Павлович нахмурился.
Николай Леопольдович, сидевший рядом с Володей и уже дружески болтавший с ним, заметил произведенное докладом лакея впечатление, и громко проговорил, обращаясь к мальчику:
– Пойдемте вместе к мамаше, чтобы она могла видеть, что мы не только познакомились с вами, но и подружились.
Князь Владимир удивленно посмотрел на своего учителя, но последовал за ним.
Лицо князя просияло.
Гости уткнулись в тарелки.
Княжна Маргарита проводила Николая Леопольдовича долгим взглядом.
– Прекрасно воспитанный молодой человек, – заметил авторитетно князь, когда сын с учителем вышли. – Студент, а какая выдержка; кажется, даже из жидков, а какие манеры…
Княгиня, только что спустившаяся сверху, где да антресолях находились ее апартаменты, пила, по обыкновению, чай в угловой голубой гостиной. Чай был сервирован роскошно: серебряный самовар, такие же поднос, чайник, сухарница, полоскательная чашка и японский сервиз красиво выделялись на белоснежной скатерти. Сама княгиня в белом, шитом утреннем платье полулежала на кушетке с папиросой в руке. Недопитая чашка стояла на столе.
Атмосфера комнаты насыщена смесью запахов духов и мариланду.
Увидя Николая Леопольдовича вместе с сыном, княгиня бросила на последнего удивленный взгляд но, заметив особенно серьезное выражение лица Гиршфельда, быстро сообразила, что верно так нужно, и приветливо поздоровалась с ним.
Володя бросился здороваться с матерью.
– Как доехали?
– Прекрасно, ваше сиятельство, экипаж так покоен, лошади превосходные и я не заметил, как очутился в этом земном раю, как, по справедливости, можно назвать вашу усадьбу.