— Да заходи ты уже! — раздался глухой раздражённый голос
из глубины помещения. — Стоишь тут столбом, лихо приманиваешь,
обалдуй.
Я без слов потянул на себя тяжелую косую дверь, и
спустился по небольшой лесенке-приступочке в тесноватую, пропахшую
лечебными и колдовскими травами, темноватую землянку.
— Мир дому сему! — протяжным и напевным, а потому немного
придурковатым голосом, которым в моём представлении следовало
общаться со всеми колдунами старой закалки, поздоровался я. — И
хозяину его!
— Придуриваешься? — оценили мой политес из темноты,— этохорошо, коли так. Будет, значит, у нас с
тобой разговор. Есть, значит, на это некоторая надежда.
На свет вышел хозяин землянки, помогая себе клюкой, и
протянул мне руку для приветствия. Был он ну очень стар, прямо
скажем, и выглядел постарше нашего Васильича, но при этомпосушетого и пожилистей. Такие деды могли
скрипеть ещё очень долго, насмотрелся я на них, тем более здесь, на
свежем-то воздухе да на натуральных продуктах. А вот силы в нем
сейчас было мало, да и раньше он ею не блистал, уж это я сумел
рассмотреть. Выезжал, наверное, на травах редких да на
квалификации. Ещё б на ученика его посмотреть, для ясности, и уже
можно будет что-то думать.
— Фома Егорыч, — представился мне он, неожиданно крепко
пожав руку и указав клюкой на лавку у низкого стола перед окном,
садись мол, — Колдун местный. Но больше травник сейчас. Да и раньше
тоже.
— Понятно, а я Артём, — я назвался ему в ответ и с
уважением рассмотрел развешенный по стенам гербарий, на
заставленные мелкими пузырьками с настойками все стеллажи и полки в
довольно обширной землянке. Попытался прикинуть общее количество и
с удивлением понял, что их тут никак не меньше пары тысяч, причём
многие из них фонили магией просто не по-детски. Арчи со своей
эльфийской предрасположенностью к магии леса и вообще к травам
нервно курил в сторонке, и надо будет его сюда обязательно
приволочь, чтобы проникся. Да и Лару тоже.
— Чего тебе понятно, обалдуй? — наливая мне и себе не чай,
а травяной сбор собственного сочинения, с раздражением
поинтересовался Фома Егорыч. Обычно я по возможности отказывался от
всех этих таёжных композиций, что в чае, что в самогоне, ну не моё
это! И как бы не напирали хозяева на полезность и прочее,
удовольствия обычно было мало. Но сегодня я оценил аромат и цвет, и
понял, что это как раз тот самый случай, когда воротить морду будет
просто глупо.