Два путешествия в Иерусалим в 1830–1831 и 1861 годах - заметки

Полные библиографические описания работ, указанных в Примечаниях курсивом, содержатся в разделе «Источники»)

Так у автора.

Так в тексте.

Так в тексте.

Сведения приведены по статье «Паломничество» «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона», 1897, т. 44, с. 645. Ср. с цифрами, указанными в статье П. Стегния «О российском консульском представительстве в Святой Земле»: до 1820 г. ежегодно прибывало до 200 русских паломников, в 1857 г. – около 500, в 1858 – до 800 паломников, за 1865–1899 гг. 75596 человек (Россия в Святой Земле, т. 1, с. 8). Д. В. Дашков указывает, что среди православных паломников «прежде 1821 года» «бывало около двух сот русских» (Русские поклонники в Иерусалиме, с. 32). Н. В. Берг, бывавший в Палестине в 1861 г., пишет: «Последнее время их (русских поклонников. – Е.Р.) стало валить около сотни в сутки, потому что открылось пароходное сообщение между Яффой и Одессой…», делая примечание: «Сведение от нашего архиерея в 1862 году», – и добавляет, что «о Пасхе бывает от 500 до 800» русских поклонников (Мои скитания по белу свету, с. 202, 217).

Ben-Arieh Y. Jerusalem in the 19^>thCentury, p. 14, 38.

Дашков Д. В. Русские поклонники в Иерусалиме, с. 34.

Муравьев А. Н. Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 203.

Вяземский П. А. Путешествие на Восток (1849–1850), с. 262.

Еврейская энциклопедия, т. 8, с. 699 (автор статьи «Иерусалим» – Я. Клебанов).

Лисовой Н. Н. Русское духовное присутствие в Святой Земле в XIX – нач. ХХ в. // Россия в Святой Земле, т. 1, с. 17.

Норов А. С. Биографический очерк, читанный в торжественном собрании Императорской Академии наук 29 декабря ординарным академиком А. В. Ники тенко // Санкт-Петербургские ведомости, № 22 от 22 января 1870 г.

Норов А. С. Биографический очерк, читанный в торжественном собрании Императорской Академии наук 29 декабря ординарным академиком А. В. Никитенко // Санкт-Петербургские ведомости, № 22 от 22 января 1870 г.

Норов А. С. Биографический очерк, читанный в торжественном собрании Императорской Академии наук 29 декабря ординарным академиком А. В. Ники тенко // Санкт-Петербургские ведомости, № 22 от 22 января 1870 г. с. 5.

См. подробнее о литературной деятельности А. С. Норова во вступ. статье Л. Я. Гинзбург к сб. «Поэты 1820–1830-х годов». Большая серия «Библиотеки поэта». Л., 1972, с. 35; а также в комментарии В. Э. Вацуро (там же, с. 228–229).

Путевые записки во Святый град Иерусалим и в окрестности оного Калужской губернии дворян Вешняковых и мядынского купца Новикова в 1804 и 1805 годах. В дальнейшем все цитаты приводятся по данному изданию.

Адлерберг Н. В. Из Рима в Иерусалим, сочинение графа Николая Адлерберга. СПб., 1853.

Путешествие с детьми по Святой Земле. Перевод с франц. с изменениями и дополнениями. Изд. 2, исправленное и дополненное, в 3-х частях, с 48 видами, гравированными на стали и отпечатанными в Париже. Издал А. Ф. Фариков. СПб., 1849.

Адлерберг Н. В. Из Рима в Иерусалим, с. 247–248.

Переписка императора Александра II с великим князем Константином Николаевичем.

ОР РНБ. Ф. 531 (А. С. Норова). Д. 164.

Современник, 1859, т. 78, № 12, с. 277–290. Подпись: А.Д.

Печатались отдельными очерками в различных изданиях: «Из Иерусалима в Кайфу» (Наше время, 1861, № 27), «Десять дней в Кайфе» (Московские ведомости, 1862, № 50), «Иордан и Мертвое море с русскими поклонниками» (Библиотека для чтения, 1863, № 12), «Из Яффы домой» (Русский вестник, 1867, № 7, 9).

Тиханов Павел Никитич (1839–1905) – родился в Брянске в семье чиновника Брянского арсенала, учился в Брянском уездном училище, Калужской губернской гимназии, на юридическом факультете Казанского университета. Высшего образования не закончил, отчислен в 1865 г. по собственному желанию. Посвятил жизнь собиранию и изучению памятников древней письменности, занимался церковной археологией, историей. Средства к существованию добывал литературными занятиями: сотрудничал в «Саратовских губернских ведомостях» (1867–1868), «Эстляндских губернских ведомостях» (1869–1870), «Саратовском справочном листке» (1872), «Правительственном Вестнике» (1873–1888), был корректором и редактором «Общества любителей древней письменности», издавал газету «Брянский вестник» (1894–1897). Был правителем Черниговской губернской ученой архивной комиссии (1897–1901), с 1902 г. – вольнотрудящийся в Русском отделении Императорской Публичной библиотеки. (Сведения приведены по исторической справке к описи его собрания в Рукописном отделе РНБ.)

Каталог собрания рукописей П. И. Савваитова / Сост. И. А. Бычков. Вып. 1 // Приложение к Отчету Императорской публичной библиотеки за 1897 г. СПб., 1900, с. 152, № 127.

Об истории вопроса до начала XVIII в. см., например: Восточный вопрос во внешней политике России; Носенко Т. В. Конфликт вокруг Святых мест в Иерусалиме и политика России, с. 613–616; Успенский Ф. И. История Византийской империи XI–XV вв. Восточный вопрос. М., 1997; Rock A. The Status Quo in the Holy Places.

См.: Дружинина Е. И. Кючук-Кайнарджийский договор 1774 г. М., 1955, с. 352–353.

Век Екатерины II, с. 212.

Татищев С. С. Внешняя политика императора Николая I, с. 604.

Дибич Иван Иванович (1795–1831) – граф, генерал-фельдмаршал, с начала 1829 г. главнокомандующий русской армией на Балканах, за победу в русско-турецкой войне 1827–1829 гг. удостоенный почетного звания «Забалканский».

Восточный вопрос во внешней политике России, с. 94.

Собрание трактатов и конвенций, т. 4, ч. 1, с. 339.

См. подробнее, например: Anderson M. Russia and the Eastern Question; Восточный вопрос во внешней политике России; История внешней политики России; Киняпина Н. С. Внешняя политика России. Первая половина XIX в. М., 1963; Фадеев Л. Н. Россия и восточный кризис 20-х гг. XIX в. М., 1958; Шеремет В. И. Турция и Адрианопольский мир; Шпиро О. Б. Освобождение Греции и Россия.

Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 104.

Под стягом России: Сборник архивных документов. М., 1992. Цит. по: http://www.hronos.km.ru/dokum/1829 adrian.html.

Хитрово В. Н. Православие в Святой Земле, с. 56. Д. Дашков указывает сумму «до семи миллионов левов (более 4,5 млн. рублей)», возможно, эта сумма включает и деньги на подкуп должностных лиц (Русские поклонники в Иерусалиме, с. 22). «В письме К. М. Базили А. Н. Муравьеву от 3 июня 1839 г. указаны следующие данные: долги Святого Гроба «ростирались до 16 миллионов пиастров (более трех миллионов рублей) и коих теперь остается менее 2 миллионов пиастров». – Переписка К. М. Базили и А. Н. Муравьева // Православный Палестинский сборник, вып. 3. М., 2005, с. 42.

См.: Гоцкалюк Д. Пространная история Иерусалимской церкви, с. 3.

Хитрово В. Н. Православие в Святой земле, с. 56. Ср. с данными в работе Д. Гоцкалюка (перевод с греч. книги Хризостома I «История Иерусалимской церкви»): в Палестине арестовывали имущество Братства Святого Гроба и паломников, требуя уплаты долга; с помощью Вселенского патриарха Констанция I (1830–1834) удалось добиться полного снятия процентного роста под обязательство погасить задолженность в течение 10 лет. В 1832 г. патриаршим указом на каждого православного грека был наложен налог в размере 1 гроша для уплаты долгов Братства Святого Гроба, почти всех иноков Братство разослало для сбора милостыни в православных державах (Пространная история Иерусалимской церкви, с. 3–4).

Дашков Д. В. Русские поклонники в Иерусалиме, с. 27.

Муравьев А. Н. Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 126–127.

См. подробно в статье В. Н. Хитрово Православие в Святой Земле, с. 8–10.

Armstrong K. A History of Jerusalem, p. 353.

См. о ней в Письмах с Востока в 1849–1850 годах А. Муравьева: «Новая церковь англиканская, в готическом вкусе, возвышается подле так называемой крепости Давида, или цитадели средних веков…» (ч. 2, с. 225); «Против ворот замка („башни Давида“. – Е.Р.), на высокой площади Сионской <…> горделиво выстроили теперь свою нарядную готическую церковь англичане…» (там же, c. 252).

Y. Ben-Arieh в Jerusalem in the 19th Century указывает в качестве даты открытия французского консульства в Иерусалиме 1843 год (p. 61). 1843 г. указывает также I. Ben-Zvi в Eretz-Israel under Ottoman Rule, p. 449. «И. Ю. Смирнова в статье «Переписка А. Н. Муравьева с российским генконсулом в Бейруте К. М. Базили как источник по истории связей России с Православным Востоком в 1830–1840-х гг.» указывает следующие даты: британское консульство появилось в 1838 г., французское – в 1843, австрийское – в 1849 и испанское – в 1854 г.» (Православный Палестинский сборник, вып. 103, с. 22).

Ben-Arieh Y. Jerusalem in the 19th Century, p. 31–32 (перевод с иврита мой. – Е.Р.). О консульстве США – см. p. 65.

Цит. по статье В. Н. Хитрово. Православие в Святой Земле, с. 11–12.

Цит. по статье В. Н. Хитрово. Православие в Святой Земле, с. 13.

Муравьев А. Н. Письма с Востока в 1849–1850 годах. Ч. 2, c. 186–187.

Муравьев А. Н. Письма с Востока в 1849–1850 годах. Ч. 2, c. 45.

Униатская церковь – греко-католическая, создана постановлением об унии церквей Ферраро-Флорентийского собора в 1439 г., подчиняется Папе Римскому, признает основные догматы католической церкви при сохранении православных обрядов. Подтверждение унии состоялось на Брестских соборах 1590, 1594, 1596 гг.

Муравьев А. Н. Письма с Востока в 1849–1850 годах. Ч. 2, c. 187.

Носенко Т. В. Конфликт вокруг Святых мест в Иерусалиме и политика России, с. 618 со ссылкой на: Tuchman B. Bible and Sword. NY, 1956, p. 212.

См.: Отношение вице-канцлера графа К. В. Нессельроде к обер-прокурору Св. Синода графу Н. А. Протасову (от 31 марта 1843 г.); Инструкцию (советы) министерства иностранных дел архимандриту Порфирию (от 2 ноября 1843 г.) // Россия в Святой Земле, т. 2, с. 14–15.

См.: Записка архимандрита Порфирия посланнику в Константинополе В. П. Титову с проектом предложений по созданию Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (от 6 января 1845 г.) // Россия в Святой Земле, т. 2, с. 16–18.

Хитрово В. Н. Православие в Святой Земле, с. 40–42.

Хитрово В. Н. Православие в Святой Земле, с. 30.

Вяземский П. А. Путешествие на Восток (1849–1850), с. 264–265.

См. подробнее: Виноградов В. Н. Великобритания и Балканы: от Венского конгресса до Крымской войны. М., 1985; Международные отношения на Балканах 1830–1856. М., 1990; Очерк истории министерства иностранных дел 1802–1902 (СПб., 1901); Тарле Е. В. Крымская война; Татищев С. С. Внешняя политика императора Николая I; Шеремет В. И. Османская империя и Западная Европа; Якушев М. Иерусалимский патриархат и святыни Палестины в фокусе внешней политики России накануне Крымской войны.

Тарле Е. В. Крымская война, т. 8, с. 21.

Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. М., 1937, т. 5, с. 94; Дегоев В. В. Кавказ в системе международных отношений 30–60-х годов XIX в. Владикавказ, 1992, с. 80.

Цит. по приложению к: Тарле Е. В. Крымская война, т. 9, с. 611.

См. подробнее: Лисовой Н. Н. Палестинский комитет (1859–1864) и Палестинская комиссия (1864–1889) // Россия в Святой Земле, т. 1, с. 208–215.

Эссен Петр Кириллович (1772–1844) – генерал от инфантерии, санкт-петербургский военный генерал-губернатор, член Государственного Совета, граф (с 1833).

Всеволодский (Всеволожский) Всеволод Андреевич (1769–1836) – астраханский вице-губернатор, камергер, петербургский домовладелец, ему принадлежал дом по адресу: Екатерингофский пр, д. 35 (дом в 1845–1847 гг. перестроен); отец Никиты Всеволожского (1799–1862), приятеля Пушкина, одного из основателей общества «Зеленая лампа» (которое собиралось в его доме по указанному адресу).

Воронцов Михаил Семенович (1782–1856) – генерал-фельдмаршал, новороссийский генерал-губернатор (1823–1853) и наместник Бессарабской области, князь (с 1845). Принадлежал к одному из древнейших дворянских родов, герой Отечественной войны 1812 г., в 1815–1818 гг. командовал русским оккупационным корпусом во Франции.

Российско-Императорская Коммерческая канцелярия существовала при Российской дипломатической миссии, рассматривала гражданские и торговые дела между подданными России.

В 1830 г. Иерусалимским патриархом был Афанасий IV, который занимал патриаршую кафедру с 1827 по 1844 г. Иерусалимская православная церковь получила права патриархата в 451 г., после завоевания Палестины арабами (в 638) начала приходить в упадок. Иерусалимские патриархи проживали с XVII в. в основном в Константинополе, даже открыли там в 1640 г. подворье (в квартале Фанар). Избрание их происходило также в большинстве случаев в Константинополе. В Иерусалиме делами патриархии управляли два наместника – епитропа. Такое положение вещей продолжалось до времени правления патриарха Кирилла II (1845–1872), сделавшего Иерусалим постоянной резиденцией патриархов. Ср. у Муравьева: «…все дела решают оба наместника с драгоманом и секретарем и даже иногда один наместник. Он посылает от себя монахов в разные города Востока собирать милостыню для Святого Гроба отдельно от патриарха, который действует из Константинополя более как защитник и глава духовная, нежели как совершенный хозяин и владыка дому, и никогда не посещает своей паствы, чтобы не платить слишком большой дани шейхам. В случае смерти его Синод иерусалимский, избрав одного из среды своей, посылает принять благословение от Патриарха Вселенского (титул патриарха Константинопольского. – Е.Р.) и жить навсегда в удалении от Святого Гроба» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 126). И у него же: «Патриархи переселились в Царьград: ибо от Феофана, принужденного оставить Иерусалим в начале XVII века, и до Кирилла, в течение более 200 лет, почти все они большею частию жили вне своей кафедры, исключая однако Нектария и Досифея» (Письма с Востока в 1849–1850 годах, ч. 2, c. 172).

Ср. подробный рассказ о константинопольских достопримечательностях у Вешняковых (Путевые записки во Святый град Иерусалим… дворян Вешняковых, с. 5–12).

Ср. у Муравьева: «Самая чернь не питала ненависти к русским <…> за мундиром русских всегда стремилась любопытная толпа» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 104; речь идет о Константинополе).

Дашков пишет, что для помощи русским паломникам, «равно и для надзора за ними, послан был в Яффу особый чиновник в звании вице-консула… Происшествия 1821 года помешали успеху сего дела…» (Русские поклонники в Иерусалиме, с. 34). Яффского консула Мостраса упоминает А. С. Норов (Путешествие по Святой Земле в 1835 году, т. 1, с. 75). Н. Адлерберг пишет, имея в виду 1845 год: «В отсутствие г. Базили, его место заступал г. Мострас, сын несчастного вице-консула, погибшего в Яффе от чумы со всеми остальными членами многочисленного своего семейства» (Из Рима в Иерусалим, с. 136–137). «Г. И. Мострас (1787–1838), грек по происхождению, занимал пост вице-консула в Яффе в 1820–1838 гг.»

Ср. любопытное описание средств передвижения, которое дает инок Парфений: «…тут стояло множество верблюдов, коней, ослов и магарчиков (по-русски – лошаков); и брали всяк себе по силе – кто верблюда, кто коня, а другой осла, а иной магара. Я взял для себя осла и поехал, помышляя о вшествии Господа Иисуса Христа во Святый Град Иерусалим на жребяти осли» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 135). «Благородные» путешественники всегда путешествовали на лошадях.

Ремля, Рамла, совр. Рамле – город в Израиле. Он же называется в Библии Аримафеей и считается родиной пророка Самуила и св. Иосифа Аримафейского. Ср. у Норова:

«Яфа отстоит от Рамлы на расстоянии трех часов езды» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 75).

См. «Чудеса святого великомученика Георгия»: «В странах сирийских был город, называемый Рамель, в котором созидалась церковь каменная во имя святого великомученика Георгия. И не случилось в том месте подходящих камней, из которых возможно было бы сделать великие каменные столпы к утверждению здания церковного. Такие столпы обыкновенно покупались в далеких странах и привозились по морю. Многие из боголюбивых граждан Рамеля отправились в различные страны, чтобы купить каменные столпы для созидаемой церкви. С тою целью поехала и некая благочестивая вдова, имевшая усердие и веру к святому великомученику Георгию, желая купить из своих небольших средств один столп для храма Георгия. Купив в некоей стране прекрасный столп, она привезла его к морскому берегу, где градоначальник Рамеля, приобретший несколько столпов, грузил их на корабль. И стала та женщина умолять сановника, чтобы он взял на свой корабль и ее столп и доставил бы его к церкви мученика. Богач не послушал ее просьбы, не взял ее столпа, но отплыл, нагрузив корабль только своими столпами. Тогда женщина пала от жалости на землю и со слезами призывала на помощь великомученика, чтобы он как-нибудь устроил доставку ее столпа в Рамель к своей церкви. В печали и слезах она уснула, и явился ей в сонном видении святой великомученик Георгий, на коне, в образе воеводы, поднял ее с земли и сказал:

– О женщина, расскажи мне, в чем дело?

Она поведала святому причину своей печали. Тот сошел с коня и спросил ее:

– Где ты хочешь поставить столп?

Она ответила:

– На правой стороне церкви.

Тотчас святой начертал перстом на столпе следующее: «Столп сей вдовицы пусть будет поставлен вторым в ряде столпов на правой стороне церкви». Написав сие, Георгий сказал женщине:

– Помоги мне ты сама.

И вот когда они взялись за столп, камень стал легким, и они ввергли столп в море.

Вот что видела женщина во сне. Проснувшись, она не нашла столпа на своем месте и, возложив надежду на Бога, спросила священника, не написано ли что в его книгах о святом Георгии?».

Ср. также у инока Парфения: «… тамо (в церкви Св. великомученика Георгия в Рамле. – Е.Р.) хранится часть столба вдовицына, и мы его лобызали…», там же указание на Четьи минеи, 23 апреля (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 136).

Кроме Стефана-Серапиона и Парфения, никто из путешественников не указывает на эту деталь.

Ср. у Муравьева: «В течение первых четырех (часов от выезда из Рамле. – Е.Р.) продолжаются еще те же плодоносные поля, какие идут от Газы; но, миновав деревню Латрун <…> долины становятся глубже и суровее, стесняясь между первыми отраслями гор Иудейских <…> Нельзя подумать, чтобы в древности и даже в средние века дорога сия была в столь ужасном положении; но горные жители, расчищая корни растущих по сторонам маслин, бросают на нее все камни…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 119). У Норова: «Священные горы Иудеи отделены от Рамлы обширною равниною» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 79).

Местонахождение этого селения, по указанию Евангелия от Луки, «отстоявшего на 60 стадий» (7,5 римских миль, около 11,5 км) от Иерусалима (Лк. 24:13), вызывает большие споры. В качестве места, где находился Еммаус, исследователи предложили семь различных пунктов в окрестностях Иерусалима. Евсевий Кесарийский и Иероним обозначают Еммаус в своих «Ономастиках» как родной город Клеопы (Лк. 24:18), называвшийся в свое время Никополем. Самое древнее предание указывает на Еммаус-Никополь, находящийся в 23 км западнее Иерусалима. В одном из древних списков Евангелия указывается также расстояние не в 60, а в 160 стадий, что, возможно, является ошибкой переписчика, но может быть и сознательным исправлением.

Ср. у Вешняковых: «Эммаус находится в 15 верстах от Иерусалима» (Путевые записки во Святый град Иерусалим… дворян Вешняковых, с. 70); у Парфения: «село Еммаус» находится примерно в 13 верстах от Иерусалима (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 136); в Описании Иерусалима, Святой Земли…: «Эммаус верстах в десяти от Иерусалима» (с. 6).

Клеопа – брат св. Иосифа Обручника.

Иоппией, или Иоппой в Библии называется Яффа (Нав. 19,46; 2 Пар. 2, 16 и др.; в Новом завете – Деян. 9,36–43, 10,9–16). Ср. у Парфения: «к Яффе, древней Иоппии» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 134).

Ср. у Муравьева: «Около семи верст считается в его окружности…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 203).

По всей видимости, это Яффские ворота, которыми прибывшие входили в город с запада, из Яффо. Стефан называет их Давидовыми из-за нахождения рядом так называемой башни Давида, которую он именует «домом Давидовым». На самом деле это хасмонейская крепость, перестроенная царем Иродом Великим в I в. до н. э. и не имеющая отношения к царю Давиду. Давидовыми обычно называли Сионские ворота, т. к. на Сионе, по преданию, находится могила царя Давида (Муравьев называет и Яффские, и Сионские ворота воротами Давида – Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 203–204; остальные путешественники – только Сионские: см. Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 280–281; Путешествие с детьми по Святой земле, ч. 1, с. 161; Адлерберг, Из Рима в Иерусалим, с. 226; «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона», т. 26, с. 652 (статья «Иерусалим»). В Путевых записках во Святый град Иерусалим… дворян Вешняковых Давыдовыми называются так же, как у Стефана, Яффские ворота (с. 98–99), то же у Парфения: «Вошли во Святой Град Иерусалим Давидовыми вратами, подле Давидова дома…» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 136).

Муравьев, в том же 1830 г. (в марте) бывший в Палестине, пишет: «…в мое время было не больше 18 русских в Палестине» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 124).

Иерусалимская цитадель («башня Давида») была перестроена Иродом Великим в I в. до н. э. и состояла из трех башен, окруженных рвом, через который был перекинут подвесной мост, рядом находился дворец Ирода. Крепость частично разрушена при взятии Иерусалима войсками Тита в 70 г. н. э., служила цитаделью римлянам, византийцам, крестоносцами отстроена заново в XII в., фундаменты сохранились до наших дней (ныне здесь находится музей истории Иерусалима, который по давней традиции продолжают называть башней Давида).

Ср. описания Вешняковых, Дашкова, Муравьева и Норова. Вешняковы: «Дом царя Давыда, в коем некогда пред поставленным престолом судились все племена и языцы, находится на южной стороне Иерусалима; он прилежит стене города и воротам Давыдовым. Сие древнейшее огромное здание сооружено из великих с особенным искусством обделанных камней, окружается с трех сторон глубоким рвом, обложенным по бокам тесаным камнем и чрез который есть подъемный мост. Высокие верхи сего дома уподобляются башням; он служит теперь арсеналом и местопребыванием Муселиму. Мы любопытствовали побывать в нем и смотреть по возможности достопримечательное, для чего просили стражей арабов, которые по получении от нас по три пары повели по каменным лестницам, коих ступеньки весьма от древности сгладились <…> они взвели в самой верхний этаж, в коем множество переходов и пустых покоев с куполами, где гнездятся птицы и летучие мыши. В одной палате видели мы кучу железных ржавчиною поврежденных шишиаков, лап, панцирей и прочих древних воинских доспехов. В одном отдельном от прочих пространном покое горит над окном к западной стороне неугасимая лампада, знаменующая якобы место, где порфироносный пророк Давыд писал Псалтирь <…> но спросить арабов ни о чем было не можно, потому что никакого слова по-турецки не разумеют…» (Путевые записки во Святый Град Иерусалим… дворян Вешняковых, с. 99–101).

Дашков также неверно полагает, что крепость связана с царем Давидом и ссылается на мнение французского географа Бургильона д’Анвиля (1697–1782): «… укрепленный замок, называемый домом Давидовым <…> по мнению Данвиля, стоит на том месте, где была твердыня царя-псалмопевца, а впоследствии башня Псефина, с коей при восхождении солнца взор достигал до пределов Аравии, до моря и до отдаленнейшего края земли Иудовой (Иосиф Флавий, VI, 6). Вид из нынешнего замка обнимает все окрестности: в промежутках и за вершинами ближних каменистых холмов возвышается другой ряд гор, столь же бесплодных: на оных приметны остатки старинных башен и обрушающиеся минареты» (Русские поклонники в Иерусалиме, с. 29; башня Псефина, восьмиугольное здание в 70 локтей вышины, по свидетельству Иосифа Флавия, находилась севернее, она соединяла западную и северную стены Иерусалима, построенные в 40-х гг. I в. н. э. Иосиф Флавий, действительно, утверждал, что с нее открывался вид до Средиземного моря). Муравьев дает более точные сведения: «Крепостью Давида называется замок Иерусалима, хотя твердыни и чертоги царя стояли на Сионе и никогда не были возобновлены после разорения. Но память Давида так тесно связана с воспоминанием славы иудейской, что потомство назвало его именем сие готическое здание, воздвигнутое в крестовые походы выходцами из Пизы <…>. Замок Пизанский весь из дикого камня с четырьмя башнями по углам и окопан глубоким рвом с одним лишь подъемным мостом со стороны города. Он стоит на месте древней каменной башни (Псифиной), бывшей некогда северо-западной гранью города. Начальник замка опасался впустить меня в его средину, чтобы я не осмотрел укреплений города, и вежливо извинялся заветностью Давидова дома, недоступного христианам» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 203). Норов, как и Дашков, неправильно обозначает цитадель: «Замком Давидовым называют то укрепление, сквозь которое проходят Яффские или Вифлеемские ворота <…>. На самом этом месте возвышался некогда замок Давидов, и впоследствии башни Псефина и Гиппика; последняя находилась в смежности с укреплениями Сиона, где был дом Давидов» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 179).

Ср. описание Патриаршего монастыря у Дашкова, Норова и анонимного француза-путешественника: «В нем (монастыре. – Е.Р.) живут епитропы и угощаются богомольцы в первые дни после приезда: малые церкви и келии разбросаны там, без порядка, среди открытых сеней и переходов; а под ними устроены житницы для прокормления множества иноков и православных аравлян» (Русские поклонники в Иерусалиме, с. 28); «Греческий монастырь имеет содержание очень скромное и беднее последнего из наших монастырей <…>. С одной из вышних террас открывается вид на два купола Святого Храма и на часть Иерусалима по направлению к горе Элеонской» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 170); «Возле храма Гроба Господня находится греческий монастырь <…>. Монастырь этот довольно беден, как и все монастыри Иерусалимские» (Путешествие с детьми по Святой Земле, ч. 1, с. 121–122).

Два митрополита – наместники Иерусалимского патриарха, митрополит Петры Аравийской Мисаил и митрополит Назарета Даниил (см. у Муравьева, Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 123).

Кресты и колокольни были запрещены турецким правительством, поэтому православные монахи били в доску вместо колокольного звона. Ср. у Н. Адлерберга, Из Рима в Иерусалим, с. 226.

Церковь Константина и Елены построена в VI в. Ср. у Муравьева и Парфения: «Мрачная церковь Константина и Елены, украшенная старинною греческою живописью, примыкает к юго-западной части Храма; из внутреннего окна ее виден Святой Гроб» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 198). Парфений:

«…вшедши в церковь, увидели множество икон российских, высокого греческого писания, в окладах серебряных, и множество лампад по обычаю иерусалимскому, чего мы еще отроду не видали <…>. Из этой церкви есть три окна ко Гробу Божию» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 137).

Вероятно, о нем написано у Муравьева: «Феоктист, бывший вахмистром в конной гвардии, отслужив отечеству, посвятил себя Богу, но его еще сильно занимало протекшее мирское, и он с живым любопытством расспрашивал меня о прежних своих начальниках <…>. Я взял с собою (в путешествие к Иордану. – Е.Р.) монаха Феоктиста, который с позволения наместника оставил на время рясу иноческую для странной полувосточной, полудуховной одежды. Всего любопытнее было слышать его воинственные речи о прежней полковой жизни, ибо, почувствовав на себе оружие, он ожил духом и как бы перенесся на родину» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 124, 137).

Обряд омовения ног совершается в память описанного в Евангелии от Иоанна омовения, совершенного Иисусом своим ученикам (Ин. 13,4–14).

Ср. у Вешняковых: «По угощении и отведении потом женщин и малолетних в назначенную для пребывания нашего палату началось омовение ног путешествующим; около шести человек иеромонахов и иеродиаконов принесли кувшины медные с теплою водою, тазы, мыло и полотенца. Мы разулись; а они омывали и отирали ноги поклонников, которым предлежало целовать их головы, покрытые камилавками. Таковое духовных лиц смирение произвело на нас умилительные чувствования» (Путевые записки во Святый Град Иерусалим… дворян Вешняковых, с. 76–77).

У инока Парфения: «… позвали нас в особую, на то уготованную горницу: посреди ее стоял стол и горело шесть светильников, и посадили всех по чину, а женам сказано быть в другой комнате. Приказали нам всем разуться, и пришли три монаха, стали нам омывать ноги: один мыл, другой воду подавал, а третий белым платом отирал и ноги наши целовал, а прочие пели стихиры умовения ног; а потом омыли и руки, по локти, благоуханной розовой водой. Женам только руки омывали» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 137).

Ср. о нем у Муравьева: «…восьмидесятилетний Мисаил <…>. Долгое время архиепископом Болгарским на Дунае он выучился несколько говорить языком славянским и был духовником всех соотечественников в Иерусалиме, во многих случаях доказав свою приверженность к России; но уже его слабые силы не позволяли ему входить в управление церкви» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 123). Норов также застал Мисаила в Иерусалиме, он называет его «столетним» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 162): «Греческий монастырь уже более 40 лет управляем нынешним вековым старцем Мисаилом, имеющим титул митрополита Петры Аравийской и наместника Иерусалимского. Этот муж строгого и святого жития пользуется всею любовью и доверенностью своих единоверцев» (там же, c. 168).

Ср. у Парфения: «Сего митрополита русские поклонники обычай имеют называть св. Петр. Такожде именовали и прежде его бывших наместников патриарха Иерусалимского, митрополитов Петры, или Заиорданских. Но сие имя Петр несть настоящее их имя, а так называются от страны, в которую они поставляются в митрополиты, и именуемой Петра. Настоящие же имена их – другие: нынешний называется Мелетий, а прежде его был Михаил» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 146; Михаил у Серапиона назван Мисаилом).

Вторично побывав в Иерусалиме в 1849–1850 гг., Муравьев добавляет подробности о смерти Мисаила и о его титуловании: «Добродетельный муж сей, доживший до глубокой старости свыше ста лет, пользовался чрезвычайным уважением от народа и его даже не иначе называли как святым Петром, от сбивчивого наименования его епархии Петрской. По свойству греческого языка, архиереям дают титул вместо преосвященного: «святой» такого-то города или области; таким образом, преосвященный Петры Аравийской называется для краткости святым Петры, из чего вышло святый Петр <…>. Замечательна была кончина старца Мисаила: он никогда не оставлял Иерусалима, ни во время смут политических, ни при часто повторявшейся чуме. В последний только раз, в 1836 году, когда голод и болезни опять свирепствовали в Сирии <…> убедили старца искать убежища в монастыре пророка Ильи. Не хотя, он их послушался и, не доезжая обители, упал с лошади…» (Письма с Востока в 1849–1850 годах, ч. 2, с. 190–191).

Вероятно, о нем же пишет А. С. Норов в 1835 г.: «Отец Антоний <…> ведет также уже несколько лет келейную жизнь в самом храме» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 149).

Вероятно, ошибка автора, храм строился в 326–335 гг., освящен 14 сентября 335 г.

Ошибочное написание, надо: in hoc signo vinces (сим победиши).

Евсевий (260–339) – один из отцов церкви, архиепископ Кесарийский (с 313 г.), автор многочисленных теологических и исторических трудов, в том числе: «Хроника», «Житие Константина», «История церкви», «Ономастикон» (ок. 324) и др.

Ликиний, или Лициний (Licinius) (ок. 250–325) – римский император в 308–324, соправитель Галерия (308–311), с 312 г. – Константина Великого, правил в восточной части империи. Сестра императора Константина была женой Ликиния. В 313 г. издал вместе с Константином эдикт о свободном исповедании христианства (Миланский эдикт), но в 319 г. начал новые гонения на христиан. В борьбе за власть с Константином был побежден им в сражениях близ Адрианополя, затем близ Хризополя, против Византия (323), сослан в Фессалоники и затем казнен, после чего император Константин стал единоличным правителем Римской империи.

В древнем, но недостоверном сказании «Об обретении креста» рассказывается, что родственник первомученика Стефана иерусалимский еврей Иуда (а не Руда, как у Серапиона) вынужден был показать царице Елене место, где, как он слыхал, был закопан Крест Господень. При виде чудес Иуда решает принять крещение, получает имя Кириак и становится епископом Иерусалима. Легенда утверждает также, что Иуда Кириак погиб под пытками при Юлиане Отступнике (361–363) в годовщину воздвижения Креста. См. подробнее: Пигулевская Н. В. Мартирий Кириака Иерусалимского.

Св. Макарий – Иерусалимский патриарх (314–333).

Существует несколько вариантов легенды, по одному из них, чтобы установить, на каком из крестов был распят Иисус, кресты подносили поочередно к больной «именитой жене», исцелившейся при поднесении третьего креста, который и был признан животворящим (см.: Феодорит, еп. кирский. Церковная история / Пер. с греч. М., 1993, гл. 18). По другому преданию, изложенному и Серапионом, от соприкосновения с этим крестом воскрес умерший, которого несли по улице для погребения. Ср. у Парфения: «На сем месте воскрес мертвец, когда наложили на него обретенный в земле Господень Крест…» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 142).

Возможно, ошибка автора, надо – в 325 г. Церковь, построенная над пещерой Гроба Господня по повелению царицы Елены, была освящена 14 сентября 335 г., эта дата отмечается православной церковью как праздник Воздвижения Креста Господня. Считается, что святая Елена предприняла свое знаменитое путешествие в Палестину в 325 г. (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. 22, с. 598), «Encyclopaedia Britannica» указывает годы жизни царицы Елены 247–327 и сообщает, что она посетила Палестину в преклонном возрасте: «It is certain that, at an advanced age, she undertook a pilgrimage to Palestine, visited the holy places, and founded several churches. The name of Helena is intimately connected with the commonly received story of the discovery of the Cross. But the account which connect her with the discovery are much later than the date of the event» (London; Toronto, 1953. Vol. 11, p. 393).

Иосиф Аримафейский – тайный ученик Христа, богатый человек из Аримафеи (Рамле), который после распятия просил и получил у Понтия Пилата разрешения похоронить Христа (Мф. 27, 57–60; Мк. 15,43; Лк. 23,50–53; Ин. 19,38). Норов в записках о первом путешествии пишет, что греческий Патриарший монастырь находится на месте «вертограда Никодимова», а не Иосифа Аримафейского: «Греческий монастырь занимает частью место вертограда Никодимова: оттуда сходят по нескольким ступеням на квадратную площадку; одну ее сторону занимает византийская фасада храма…» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 130–131). То же у французского путешественника: греческий монастырь «занимает то самое место, где был вертоград Никодимов…» (Путешествие с детьми по Святой Земле, ч. 1, с. 121). Никодим – член Синедриона, тайный ученик Христа, участвовавший в его погребении вместе с Иосифом Аримафейским (Ин. 3,1–10, 7,50–51, 19,39).

Ср. у Муравьева в Письмах с Востока в 1849–1850 годах: «…средняя церковь Воскресения, или жен мироносиц, где явился им Господь, служила прежде соборною и в ней стоит поныне мраморная кафедра апостола Иакова, в которую вставлена деревянная новая; но немногие знают здесь о существовании сей кафедры <…>. Хотя с кафедральной средней церкви сорван был купол землетрясением, обрушившим и колокольню в 1562 году, и с тех пор она остается обнаженною, однако в ней, как в древней патриархии, совершается, под деревянным навесом, обедня Великого четверга и вечерня пред Богоявлением, и она слывет старым Воскресением. Посредине церкви малою часовнею обозначено место явления Господа мироносицам, а с ними и Пречистой своей Матери, по преданию иерусалимскому; но по ошибке икона в сей часовне изображает явление Господа Магдалине Марии» (Ч. 2, c. 169–170).

Иаков Алфеев, или Иаков Меньший – один из 12 апостолов, сын Алфея или Клеопы, назывался братом Господним, т. к. принадлежал к числу двоюродных братьев Иисуса по матери, Марии Клеоповой. Первый епископ иерусалимской церкви, по свидетельству Иосифа Флавия, побит камнями в 62 г.

Ср. у Дашкова и Муравьева: «Ключи в руках у турков, кои отпирают двери не иначе как в присутствии мутевелли (надзирателя), назначаемого Акрским пашою, и драгоманов греческого, католического и армянского» (Русские поклонники в Иерусалиме, с. 23). Муравьев: «…ключи, к стыду христиан, находятся в руках неверных. Несколько семейств искони откупили себе право владеть оными и получают по шести левов платы за каждое открытие Святых Врат. Медленно собираются они со всех концов Иерусалима с различными принадлежностями замыкания: лестницею, веревкою, воском и печатью, которые все разделены между ними, и, угощаемые кофеем во время литургии, они сидят с трубками в преддверии» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 164).

Дмитрий Ростовский (Даниил Саввич Туптало) (1651–1709) – митрополит Ростовский, писатель, составил новую редакцию Четьих миней, посвятив этому более 20 лет жизни.

Случай оспаривания армянской церковью прав греческой церкви на получение Благодатного огня различные источники относят к разным датам: к 1539 г. (см.: Михаил Шугаев – http://vos.1september.ru/articlef.php), большинство – к 1579 г., при султане Мурате Правдивом (1574–1595) и Иерусалимском патриархе Софронии IV (1579–1608) – http://holyfire.org/velich.htm; Серапион, видимо, ошибается, относя происшествие к XVIII в.

Ср. у инока Парфения: «Близ самых Святых Врат, на левой стране, стоит средняя колонна, мраморная, с трещиной, из которой изшла благодать, т. е. святый свет, и которая от всех почитается, и все ее целуют, как православные, так и неправославные и армяне. О сем происшествии хощу здесь немного написать – как о нем православные христиане восточные единогласно говорят, да и самые турки утверждают. В стене есть мраморная плита, вся исписана, и говорят, что самое это происшествие написано, но мы читать не можем, потому что писано сирскими буквами, на арабском языке, и я только слышал, но не читал, а происшествие было якобы такое. «Во едино время, когда греки были до конца отягчены турецким игом, богатые армяне вздумали покуситься на то, чтобы отсторонить греков от Гроба Божия и вытеснить из Воскресенского храма, собрали великую сумму денег и подкупили Оттоманскую Порту и все иерусалимское начальство, уверяя неверных, что святой свет исходит не ради греков, но ради всех христиан, и ежели мы, армяне, будем там, – тоже получим. А турки жадны до денег, податливы на подкуп и потому сделали по армянской воле и утвердили, чтобы армянам одним получать святой свет. Армяне весьма возрадовались и писали по всем землям к своим единоверцам, чтобы шли больше на поклонение, что их воля, и сошлось их многое множество. Наступила Великая суббота: армяне все собрались в Храм, а греков бедных турецкое воинство выгнало вон <…>. Православные стояли против Святых Врат на площади, а кругом стояло турецкое воинство, караулили, чтобы не было бунту. Как сам Патриарх, так и все стояли со свещами, имели надежду – хотя от армян в окно получить благодать. Но Господь восхотел другое устроить и показать истинную веру <…>. Уже пришло время, в которое сходит благодать, но ее нет, армяне испугались, начали плакать и просить Бога, чтобы послал им благодать, но Господь не услышал их. Уже полчаса прошло и более, а святого света нет. День был чистый и красный. Патриарх сидел к правой стране. Вдруг ударил гром, и на левой стране средняя колонна мраморная треснула, и из трещины вышел огонь пламенем. Патриарх встал и зажег свои свещи, и от него зажгли все православные христиане <…>. Армяне внутри у Гроба Божия ничего не получили, остались с одним стыдом. Паша Иерусалимский и прочие турецкие начальники весьма вознегодовали на них, хотели их всех изрубить, но убоялись султана; только наказали тяжко: говорят, давали каждому есть разной нечистоты при выходе из храма» Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 138–139).

Другие источники, кроме Серапиона и Парфения, не указывают на наказание армян нечистотами. См. также: Авдуловский Ф. М. Святый огонь, исходящий от Гроба Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа в день Великой субботы в Иерусалиме. По сказаниям древних и новых путешественников. М., 1887.

Мария Египетская († 522 г.) – родилась в Египте, в 12 лет ушла из дома в Александрию, где предалась разврату. Когда она пришла в Иерусалим с паломниками, любопытство повлекло ее в Храм, но неведомая сила не позволила ей переступить порог церкви. Устрашенная, она обратилась к Богородице, вымолила ее помощь и, по ее заступничеству, была допущена до креста, после чего обратилась к вере. Мария Египетская прожила 47 лет в покаянии в пустыне заиорданской, похоронил ее отец Зосима (Четьи минеи, апр. 1. Житие Марии Египетской).

Вешняковы, побывавшие в Храме до пожара 1808 г., указывают другие размеры камня помазания и другое количество лампад: «Здесь чистого белого мрамора доска, огражденная низкою медною решеткою, коей длина в 9, а ширина в две четверти с половиною. Над нею горит неугасимых лампад 16 греческих, 8 римских, 4 армянских, 1 коптская, 1 сирианская» (Путевые записки во Святый Град Иерусалим… дворян Вешняковых, с. 81–82). Муравьев так же, как Серапион, отмечает 8 лампад, но добавляет, что «по сторонам стоят двенадцать подсвечников, в равном числе принадлежащие грекам, католикам и армянам» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 166). Парфений называет другое количество лампад и те же 12 подсвечников «с большими восковыми свечами, по четыре аршина вышины, и девять неугасимых лампад со елеем, все в фонарях, дабы не задувало ветром, потому что приходятся против самых врат» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 140). Любопытно, что если количество лампад можно просто пересчитать, то размеры, видимо, определялись на глаз: Серапион определяет длину камня помазания в 3 аршина (213 см), а Н. Адлерберг – в 8 футов (243 см), ширину соответственно – в 1 аршин (71 см) и 2 фута (61 см) (Адлерберг, Из Рима в Иерусалим, с. 197–198). «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» указывает те же размеры камня помазания, что и Серапион: длина около 3 и ширина 1 аршин (т. 26, с. 653).

Мироносицы – женщины, принесшие миро для помазания тела Христа (Мария Клеопова, мать апостола Иакова Младшего, Мария Магдалина, Саломия – сестра Марии, Матери Иисуса и др.) – Мк. 16,1. Миро (греч.) – вареное деревянное масло с красным вином и благовониями.

Указания Муравьева, Норова и Парфения расходятся с Серапионом: «…вделан в большую гранитную вазу кусок от камня, отваленного Ангелом; ибо он был разбит на многие части усердием христиан. Над ним всегда горят 15 лампад…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 168); также 15 лампад насчитывает Норов в 1835 г. (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 140); «Взошли во внутренний притвор, тамо посреди стоит часть того камня, который был привален к дверям Гроба Господня и на котором сидел Ангел Господень <…> здесь горят пятнадцать лампад неугасимых» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 140).

Мф. 28, 1–7.

Муравьев рассказывает, что мраморная плита была положена по приказанию царицы Елены и объясняет, что «плита сия распилена была почти надвое христианами, когда арабы пожелали иметь столь богатый мрамор в своей мечети» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 168), о чуде, произошедшем по молитве патриарха, он не говорит, вероятно, этот рассказ бытовал в монашеской среде. Норов констатирует: «Верхняя доска преломлена надвое» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 140).

Снова расхождение в количестве лампад при Гробе: Дашков в 1820 г. пишет, что «тридцать шесть лампад горят над ним день и ночь, в открытом сверху куполе» (Русские поклонники в Иерусалиме, с. 22–23); Муравьев в том же 1830 г., что и Серапион, указывает «36 общих лампад, из коих 15 греческих и столько же католических, горят днем и ночью в куполе над Святым Гробом…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 169); те же 36 лампад названы у Норова (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 140); инок Парфений в 1845 г. сообщает, что «тамо горят сорок пять лампад неугасимых и много свеч» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 141).

См. у Парфения: «Там стоит гробовой монах неотступно, православного исповедания, а другие христиане не имеют права поставить своих» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 141).

У Муравьева «новый, желтый мрамор» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 167).

Муравьев изображает вход в Кувуклию по-другому: «Четыре мраморные витые столба поддерживают со входа украшенную херувимами архитраву, и меж ними иссечены письмена псалмов; над дверьми из цветного мрамора изваяна картина Воскресения: Христос с хоругвию восстает из гроба посреди солнца и луны; влево бежит стража, с правой стороны Ангел и мироносицы. Еще выше есть две фигуры Ангелов с венками. Две писанные иконы Воскресения – армян и католиков – привешены также к священному преддверию» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 167). Парфений также относит все три иконы к разным конфессиям: «…над дверьми Гроба стоят три иконы Воскресения Господня: внизу армянская <…> вторая икона, средняя – православных, великая, вырезанная по цветному камню, самой высокой греческой работы <…> третья, верхняя икона, – католиков, писанная на полотне…» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 140).

Пс. 73, 12: «Боже, царь мой от века, устрояющий спасение посреди земли!».

Ср. описание греческого храма Воскресения у Муравьева, Норова и инока Парфения. Муравьев: «…обширная арка, называемая царскою, соединяет ротонду Святого Гроба с главным соборным храмом Воскресения, принадлежащим грекам. Пространнный помост его выстлан желтым мрамором, и на средине стоит каменная ваза, которую называют пупом земли, основываясь на словах псалма: „Спасение соделал еси посредине земли“. Шесть могучих столбов, из коих два в алтаре, слитые каждый из многих пилястров коринфского ордена, стоят твердыми гранями по краям собора, и на четырех первых, соединенных арками, лежит стройный глубокий купол. Боковые стены украшены иконами с местами для иноков, как в некоторых из наших древних обителей; место патриарха и другое для его наместника, оба резной работы, стоят близ стен, одно против другого. Два ряда икон без окладов, живописи русской, образуют иконостас <…>. Над ним устроена тесная, сквозная галерея, где повешены била, или железные доски, вместо колоколов. Полукруглый алтарь четырьмя ступенями выше помоста; престол его под обширным балдахином; во глубине стоит на десяти ступенях вызолоченный трон патриарший. Пять низких арок, до половины закладенных, образуют полукруг горнего места <…>. Три средние арки служат окнами в заднюю галерею собора; лестницы находятся в двух боковых, из коих левая ведет в малую ризницу, а правая на Голгофу» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 170–171). Норов: «Соборная церковь греков» занимает «на одной линии с ротондою Гроба Господня середину здания. Идя от дверей часовни Гроба Христова, вы видите величественную перспективу этого собора. Он отделен от ротонды двумя легкими деревянными перегородками, украшенными образами, в виде иконостаса; они соединены аркою, называемою царскою; сквозь нее входят в собор со стороны Гроба Господня. Внутренность собора напоминает древние русские церкви; он осенен куполом, который вместе с большим куполом ротонды возвышается над зданиями Иерусалима <…>. Образа, украшающие иконостас и стены, почти все присланы из России; они не отличаются живописью, но вместе с разными позолоченными украшениями представляют вид довольно величественный. Двуглавый орел России виден над Царскими дверями; по обоим бокам паперти сделаны деревянные места, где становится монашество, а при начале местных рядов – кресла патриаршие. На самой середине помоста стоит мраморная урна с крестом, она означает средоточие земли <…>. Алтарь возвышен несколькими ступенями от паперти и кончается полукругом. Огромный престол, устроенный для соборных служений, осенен большим навесом на позолоченных колоннах. В алтаре хранится часть Животворящего Креста. Хоры устроены над иконостасом» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 141–143).

Если Муравьев и Норов обращают внимание на архитектурные детали и не приходят в восторг от живописи икон русской работы, то Серапион и Парфений, напротив, восхищаются иконами: Серапион полагает, что они греческой работы, а Парфений описывает их подробно (его описание самое обширное): «Потом отворили нам врата Воскресенского храма. Храм велик и прекрасен, и богато убран; пол разномраморный, посреди есть амвон, который означает средину всего Храма и якобы пуп земли. Храм имеет три иконостаса: един на восток к алтарю, второй на юг, а третий на север. На восток иконостас мраморный, удивительной работы; в четыре ряда иконы (далее у Парфения подробное описание сюжетов икон и надписей под ними. – Е.Р.). Позади икон, против каждого яруса, к алтарю поделаны хоры: на нижних хорах <…> повешены билы, доски медные, железные и деревянные, в которые ударяют ко всякой службе. На сих хорах, над царскими вратами <…> сделана кафедра; по великим праздникам читают на ней Евангелие и всегда сказывают с нее проповеди. Алтарь же возвышением на шесть четвертей, а престол еще возвышен на три четверти. Престол велик, и в широту продолговат <…>. Над престолом сделан удивительный балдахин, поддерживаемый четырьмя столбами; между столбов кругом престола повешены златотканые занавеси <…>. Балдахин же внутри весь исписан <…>. По левую сторону престола, к стене, стоит жертвенник, и над ним сделан балдахин, подобно как и над престолом, весь исписан <…>. По правую сторону престола такожде сделан якобы другой жертвенник, над коим такожде балдахин, и называется малая трапеза <…>. В алтаре множество лампад, более пятидесяти, и многие из них неугасаемые. Кругом подле стен возвышено на три ступени; здесь стоят не служащие священники, диаконы и монахи; мирянам же в алтаре стоять не позволяют. На горнем месте стоит мраморная патриаршая кафедра; во время патриаршего богослужения становят и другие архиерейские кафедры. Из алтаря двое врат: на правую сторону – на Гору Голгофу, а на левую страну – в ризницу. Царские врата – резбенные и вызолоченные, с четырьмя Евангелистами и с Благовещением. Наверху стоит двуглавый орел. Клиросы сделаны весьма тесные, потому что посреди их врата. На правой стране, за клиросом к столбу, стоит великая резбенная и вызолоченная патриаршая кафедра. Напротив ее, на левой стране, – вторая кафедра, подобно первой, патриаршего наместника, митрополита Петры Аравийской» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 145–146; далее описаны лампады, «три великие паникадила», «четверо часов» и «пять врат» греческого собора).

Все другие путешественники отмечают только две лестницы на Голгофу. Ср: «Два всхода, из 17 ступеней каждый, устроены для греков и католиков на Голгофу. Они не существовали до пожара, и одна только узкая лестница приводила прежде из задней галереи собора к месту распятия…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 175); см. также: Путешествие по Святой Земле Авраама Норова в 1835 году, т. 1, с. 132.

Лк. 23,46.

Ср. описания Муравьева, Норова и Парфения. Муравьев: «С северной стороны Голгофы две малые двери ведут в верхние келии греков; помост ее выстлан желтым мрамором: есть кое-где на стенах и низких сводах остатки мозаик; двойная арка разделяет на два придела святилище: в правом стоит алтарь католиков, и пред ним мраморный на полу четырехугольник означает место, где простерли Спасителя на крест, где вонзали в него нечестивые гвозди. В левом приделе воздвигнут греческий престол искупления на обсеченном уступе первобытной скалы. Его осеняет большое распятие, и за ним горит множество лампад, возжигаемых всеми народами на поприще их спасения. Под сим дивным престолом круглое в камне отверстие, обложенное позлащенною бронзою, знаменует страшное место, где вознесен был за нас на кресте Сыне Божий, и подле – трещина ужаснувшейся Голгофы!» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 175). Норов отмечает: «Скромный греческий престол без иконостаса…», «нижнюю церковь, посвященную Иоанну Предтече», где видна природная скала Голгофа, «известково-меловая» и «прах Адама», находящийся там же, «по восточным преданиям» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 133–134). Описание Парфения, как и ранее, самое подробное из всех: «…вышиною гора Голгофа шесть аршин; и мы пошли по каменной лестнице, в осьмнадцать ступеней (у Муравьева – 17 ступеней. – Е.Р.) <…> к востоку стоит крест с распятою плотию Иисуса Христа, искусной самой работы, греческого живописания, в совершенном виде человека <…>. Стоит близ того места, где стоял настоящий Крест Спасителя, только на пол-аршина далее к востоку, и пред крестом стоит подсвечник о седьми свещах <…>. Еще висит хрустальное паникадило и более ста лампад, более двадцати – неугасимые. Пред крестом стоит престол, на котором православные совершают Литургию. Под престолом дира, обложенная сребром, где стоял Крест Христов. По правую сторону престола, на пол-аршина, – другая дира; сделалась во время Христова страдания, когда тряслась земля и камения расседались и из пречистых рук и ног Его текла пречистая кровь на главу Адамову; и та дира – продолговатая, задвигается сребряною доскою <…>. Еще на Голгофе, от креста к югу, – второе святое место, где распинали Христа и пригвождали ко кресту; тамо горит девять лампад неугасимых; владеют этим местом католики <…>. Вся гора Голгофа, где заведывают православные, расписана иконным стенным писанием греческой работы <…>. Пол на горе мраморный» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 141–142).

Ср.: «С правой стороны нижнего придела во имя Предтечи находятся две приемные келии для поклонников греческих и вместе трапеза братий» (Муравьев, Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 174); «Рядом с приделом Предтечи – ризница и приемная комната греческой церкви» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 135).

Ср. у Парфения: «…тамо, на правой стороне, есть решетка и отверстие; в том отверстии есть трость, а внутри стоит часть столба, к которому привязывали Христа, когда мучили Его подле Пилатова дома; мы концом этой трости осязали этот столб, паки ее вынули, и лобызали конец трости» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 143).

Ср. у Парфения: «… пришли в придел, называемый Темница, где хранится тот самый камень, с двумя дирами, в котором был забит Христос, вместо колоды; он лежит под престолом за железною решеткой, и над ним горит неугасаемая лампада; заведывают этим местом православные, и мы лобызали железную решетку, потом просунули руки, осязали диры и потом лобызали руки» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 143).

Ср. у Муравьева и Парфения: «…одна лишь лестница между алтарями разделения риз и тернового венца тридцатью ступенями сводит в третье обширное отделение храма – подземную церковь Елены <…>. В южной стене придела св. Елены пробитое окно принимается за указание места, с которого смотрела царица, как отрывали в соседнем колодце три креста, и с той же стороны алтаря тринадцать ступеней ведут в другое малое подземелье…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 173). Парфений: «… сошли вниз по лестнице двадцать восемь ступеней <…> там есть место, где стояла св. Елена, когда откапывали крест, и смотрела вниз <…>. Храм сей прекрасен, и в нем множество лампад; верх поддерживают четыре мраморные колонны; храм – с одним куполом <…>. Пошли еще вниз, сошли двенадцать ступеней и взошли в другой храм…» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 143).

Логин (Лонгин) сотник – римский центурион, будучи свидетелем казни Христа, уверовал в него. Мф. 27,54; Лк. 23,47. (Имя этого воина впервые появляется в апокрифическом евангелии от Никодима).

Муравьев называет другие размеры: Голгофа и «другой притвор» – «более 30 сажень в длину и 20 в ширину» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 165), длину греческого собора Воскресения указывает «до 15 сажень» (с. 171) и говорит о крайнем угле «храма, имеющего во всю длину свою 44 сажени» (с. 173).

Кедрон (Кидрон) – долина и русло пересыхающего ручья между Иерусалимом и Масличной горой. Зимой здесь собиралась вода, образуя поток, русло которого берет начало на северо-востоке Иерусалима, на склоне горы Скопус, извивается в Иудейской пустыне, образуя каньоны в районе лавры Св. Саввы и впадает в Мертвое море, длина его 30 км. Забавную этимологию происхождения слова Кедрон дает автор в Путешествии с детьми по Святой земле: «Поток кедронский получил свое название от кедров, росших по берегам его, во времена Иевуссеев, или, лучше сказать, название происходит от слова „кедрон“, что значит мрачный, горестный» (Ч. 1, с. 155).

Анна (сокращение от греч. Анания) – первосвященник в Иерусалиме в 6 г. до н. э. – 15 г. н. э., глава рода первосвященников, пять его сыновей поочередно занимали пост первосвященника до и после Каиафы – его зятя, бывшего первосвященником в 18–36 гг. н. э. Иисуса после ареста привели сначала к Анне, который затем направил его к Каиафе (Ин. 18,13–24, 28; Деян. 4,6). Дома Анны и Каиафы находились предположительно около Сионских ворот. Муравьев указывает «дом первосвященника Анны, обращенный в женский монастырь армянами», и «мужской монастырь армян, основанный на дворе Каиафы» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 182). Ср. у Н. Адлерберга: «У подошвы г. Сиона, около Ворот Царя Давида (Сионских. – Е.Р.), находятся остатки дома архиерея Анны, тестя Каиафы, на развалинах которого построена армянская церковь» (Из Рима в Иерусалим, с. 226).

Претор (лат. praetor) – в Древнем Риме высшее должностное лицо, затем младший коллега консула, ведавший судопроизводством. Понтий Пилат – прокуратор (наместник) Иудеи в 26–36 гг., исполнял также обязанности претора. Преторий, или претория, – первоначально шатер военачальника, позже так именуется дворец правителя провинции (Мф. 27,27). В здании, где находилась, по преданию, римская претория, теперь расположена греческая церковь Страстей Христовых.

Иоаким и Анна – родители Девы Марии. Муравьев отмечает также монастырь времен крестоносцев и фонтан, который «принадлежал, как говорят, к дому Иоакима и Анны, обращенному в обширный монастырь, еще отчасти уцелевший <…>. По правую сторону алтаря обрушенными ступенями с трудом можно спуститься в мрачное подземелье. Это, по преданиям, нижняя часть жилища праведных родителей, и на каменной плите, утвержденной в самом углу, указывают место рождения Святой Девы» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 133).

Лк. 16,19–24.

В книге пророка Иеремии упоминается, что он был посажен в колоду (Иер. 20, 2–3), заключен во дворе стражи (Иер. 32, 2–3), в темнице (Иер. 37, 15–21), брошен в зловонную яму (Иер. 38, 6–13), но ров, в котором бы пребывал Иеремия, не упоминается. Вероятно, Серапион имеет в виду так называемый «двор стражи», где, по преданию, находилась яма, в которой был заточен пророк Иеремия, это место недалеко от Дамасских ворот называют также «пещерой Иеремии».

Первомученик Стефан – один из семи диаконов первохристианской общины в Иерусалиме (Деян. 6,7). Казнен побиванием камнями по обвинению в богохульстве, причем среди участников казни был Савл, впоследствии апостол Павел. Стефан принадлежит к числу 70 апостолов.

Против гробницы Авессалома существовал ранее каменный мост, который отмечают Муравьев (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 162) и Норов (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 118–119).

Мф. 26,36–45; Мк. 14,32–42. О том, что Иисус и апостолы находились в какой-либо пещере, в Евангелии не говорится. Ср. у Муравьева о «малом, молитвенном гроте Спасителя»: «Греки, завидуя католикам в его владении, не признают его местом молитвы Христовой, хотя он отчасти соответствует словам Евангелия, находясь на вержение камня от тех утесов, где спали апостолы, и по своему уединению и близости родственных могил мог быть предпочтен Спасителем для молитвы; место же, указываемое греками, совершенно открыто и не отличается от других ничем побуждающим принять его за сие избранное убежище» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 131).

Ср.: «50 ступеней, широко иссеченных в камне» (Муравьев, Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 129); спустились «более, нежели по 50 ступеням» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 226).

Ср. у Муравьева: «Две низменные двери пробиты с запада и юга в тесную внутренность алтаря, украшенную парчами. Там находится прямо против главного входа возвышенная каменная плита, покрытая другою мраморною и уставленная свечами; над нею горит множество лампад. Это главный престол, на котором совершают греки и армяне ежедневную литургию; это гроб Богоматери, или, лучше сказать, могильный камень <…>. Таинственный мрак царствует под обширными сводами вертепа, кое-где прерываемый тусклым мерцанием одиноких лампад…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 129–130).

Ср. у Муравьева: «Как и некоторые другие места, на коих совершились дивные деяния Спасителя, оно означено стопою, грубо иссеченною в камне первыми христианами, только для памяти и приметы; но греки, везде желая видеть сверхъестественное, почитают след сей за отпечаток стопы Христовой» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 162–163).

Силоам (ивр. Шилоах – «посылающий», «проводящий», т. е. водопровод, желоб для воды) – водопровод, идущий от источника Гихон, от которого зависело водоснабжение Иерусалима. Гихон находился за пределами городской стены, поэтому существовала опасность, что при осаде города жители будут отрезаны от воды. Чтобы предотвратить это, западнее источника, в скале, был пробит туннель в пределы города. Позднее воду стали подавать и через другие каналы, первый из них шел к Кедронской долине, где, вероятно, питал царский водоем вблизи ворот Источника (Неем. 2,14), второй канал давал воду пашням и садам на южном склоне городского холма. Канал заканчивался в черте города, где вода собиралась в нижнем водоеме Селах (Неем. 3,15), который Исайя называет «старым прудом» (Ис. 22, 11). Ввиду угрозы ассирийской осады в 701 г. до н. э., иудейский царь Езекия (727–698 гг. до н. э.) приказал засыпать все источники воды за пределами городских стен (2 Пар. 32, 3–4). Вместо засыпанных источников царь приказал соорудить туннель, ведущий к юго – западной части Иерусалима и подающий воду в новый, верхний пруд Силоам (4 Цар. 20, 20; 2 Пар. 32, 3). Силоамский туннель проходили одновременно с двух концов, и обе группы встретились в точке, которую можно видеть и сейчас. В память об этом событии на скале была высечена надпись. Общая длина туннеля от Гихона на востоке до Силоамского пруда на западе – 533 м (Нахман А. Святые места и памятники вечного покоя, с. 21–22). Источник и бассейн Силоам были известны еще в Древней Иудее (Ис. 8, 6). Этот пруд и имеется в виду в Евангелиях: «И сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам, что значит: „посланный“. Он пошел и умылся, и пришел зрячим» (Ин. 9,7). Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона сообщает, что Силоамская купель – резервуар (длина – 8 саженей, ширина – 3, глубина – 3 сажени), который соединяется с Силоамским источником (т. 26, с. 656).

Мф. 26,6–13; Мк. 14,3–9. В евангелиях не сказано, что женщина была блудницей, и только в евангелии от Иоанна упомянуто об обтирании волосами ног Иисуса, но сделала это Мария, сестра воскрешенного Лазаря (Ин. 12,3).

Отсюда начинается другой почерк – «второй».

Ср. у Муравьева: «На сем месте, где в древности стояла церковь, видна теперь обрушенная мечеть – так пало усердие обеих религий» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 189). Норов: «…грубо построенную мечеть, посреди масличной рощи, занимает то место, откуда вознесся Спаситель» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 110).

Преподобная Пелагия – жительница сирийского города Антиохия (ум. в 461 г.), долго была блудницей, услышав проповедь, удалилась в Иерусалим, поселилась на Елеонской горе, приняв на себя вид инока (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. 45, с. 108). Пелагия Антиохийская (Елеонская, Палестинская) выкопала себе пещеру на Елеонской горе, в которой провела много лет в затворе, ее принимали за инока, евнуха. Пелагия умерла в 457 г. (Православный словарь). Ср. у Норова: «Под сводами зданий, примыкающих к мечети Элеонской, показывают гробницу св. Пелагеи Антиохийской» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 111); в Письмах с Востока в 1849–1850 годах Муравьева: «…входил и в мечеть, устроенную в остатках церковного здания <…>. В основаниях есть пещера, где оплакивала грехи юности знаменитая красою Пелагия Антиохийская; еще видна там ее гробница…» (ч. 2, c. 268).

Вешняковы называют расстояние от Иерусалима «верст на 5» (Путевые записки во Святый Град Иерусалим… дворян Вешняковых, с. 125). Ср. описание Вифании (ивр. Бейт-Ханан) у Муравьева и Норова, которые расходятся в определении основательницы монастыря. Муравьев: «Воскресная могила Лазаря, отстоящая только за один час от Иерусалима <…>. Развалины аббатства, основанного королевою иерусалимскою Мелизендою, некогда обширного, судя по остаткам, и поныне лежат над селением арабским Вифании на каменистой высоте. У подошвы ее тесная расселина в скале служит входом в глубокое подземелье. Узкая и крутая лестница, многими ступенями пробитая в утесе, сводит в малый квадратный грот, внутри которого стоял Спаситель <…> и несколько ступеней ниже – та могильная яма, где пробужден был мертвый…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, c. 214–215). Норов указывает «полчаса расстояния от Иерусалима»: «Тут показывают остатки дома Лазарева, на которых был построен св. Еленою значительный монастырь, теперь, частью разрушенный, частью обращенный в мечеть <…>. Погребальная пещера Лазаря <…> находится позади дома Лазарева. Вход туда обложен большими квадратными камнями; прямо от входа ведет крутой спуск на 24 ступени в глубокую пещеру, где устроен простой каменный престол. Отсюда должно спуститься еще на 5 или 6 ступеней, налево, в меньшую пещеру – это могила Лазарева» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 2, с. 20, 21–22).

Ин. 11,21,32. Ср. у Норова: место встречи Иисуса с Марией, сестрой Лазаря, «обозначено кремнистым камнем» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 2, с. 22).

Гробница Авессалома, сына царя Давида, восставшего на отца, упоминается во второй книге Царств (2 Цар. 18, 18). «Гробницей Авессалома», по традиции, называется одна из гробниц иерусалимского некрополя периода Второго Храма, высеченного в скалах у подножия Масличной горы. Она представляет собой два сооружения смешанного стиля общей высотой 20 м: «Квадратное нижнее строение высотой 8 м высечено из камня и орнаментировано ионическими полуколоннами, несущими дорический фриз и египетский карниз. Строение увенчано рядом тяжелых тесаных камней. Внутри его находится погребальная камера со сводчатым потолком, вход в которую поднят на 8 м от земли. Круглая верхняя часть целиком построена из тесаного камня. Она состоит из цилиндрического стержня и вогнутой конической крыши, напоминающей такие же небольшие крыши, очень распространенные в греко-римских надгробных памятниках, но без колонн. Эллинистическая коническая крыша заменяет как символ египетскую пирамиду» (Нахман А. Святые места и памятники вечного покоя, с. 26).

Ср. описание Муравьева: «Первая и всех красивейшая слывет гробницею Авессалома. Она квадратная, с шестнадцатью полуиссеченными из стен столбами дорического ордена. Купол в виде обширной воронки лежит на массивном основании и, как говорят, подал собою образец новому куполу над часовнею Гроба Господня, когда прежний истреблен был пожаром» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 161).

Этот еврейский обычай – класть на могилу камни, не известный Серапиону, описан у Муравьева: «Стены гробницы насквозь пробиты во многих местах, и вся она наполнена камнями, которые в нее бросают арабы и христиане в знак мщения и ненависти к неблагодарному сыну Давида. Обычай странный, но резко означающий две народные черты Востока: святость уз семейных <…> и непримиримость вражды, переходящей в той же силе из рода в род» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 161–162).

Гробницы Царей Израилевых (2 Пар. 26, 23) – считалось, что «могилы царей» находились в наиболее монументальной гробнице иерусалимского некрополя, но сейчас предполагается, что здесь погребена царица Елена из Адиобены (I в. н. э.): «Эта гробница поражает своими грандиозными масштабами. Большая лестница шириной в 9 м ведет с внешнего двора во внутренний двор размером 25×27 м. Монументальный портал, через который открывается вход под портик и в подземные погребальные камеры, первоначально имел две колонны, цветную резьбу в виде листьев и дорический фриз. В центре фриза располагалась символическая гроздь винограда, обрамленная венками и стилизованными листьями аканта <…>. Греческий путешественник и историк Павсаний (I в. н. э.) восхищается двумя памятниками, которые встретились ему в странствиях – могилой Елены в стране евреев и Галикарнасским мавзолеем в Малой Азии. Последний, как известно, считался одним из семи чудес света» (Нахман А. Святые места и памятники вечного покоя, с. 27–28).

Ср. у Муравьева: «…пробит в камне тесный вход в обширную погребальную пещеру <…>. Вертеп сей широким отверстием обращен в долину; два короткие столба поддерживают грубо изваянный фронтон его, издали придавая много красоты не только пещере, но и самой долине. Внутри же четыре погребальные покоя со многими одрами, иссечены в камне. Неизвестно, чьи кости они хранили, но, вероятно, какой-либо знаменитый прах покоился близ Иосафата и Авессалома; не многочисленное ли семейство Давида?» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 162).

Ср. ее описание у Муравьева: «…находится у подошвы Сиона, под юго-восточным углом стен Иерусалима <…> Несколькими ступенями спускаются под мрачный свод сей купели, принадлежавшей некогда храму Соломона и столь знаменитой исцелением слепорожденного. В объеме древних стен ее струятся чистые и прозрачные воды Силоама, драгоценные для Святого Града…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 160–161).

Ср. у Муравьева: «Еще и поныне несколько дерев оживляют южную покатость Сиона, и меж ними одно особенно достойно внимания. Это обширная тенью смоковница, разделившаяся надвое от самого корня, который обнесен грудою камней наподобие холма. Под ее навесом или, лучше сказать, на ветвях той, которая в свою чреду цвела на этом месте, нечестивый царь Манассия велел распилить деревянною пилою столетнего старца Исаию и не пощадил в нем ни крови царской, ни божественного духа» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 189). У Норова: «…у подошвы горы Сионской, стоящее посреди дороги и возвышенное на площадке, большое шелковичное дерево; его вековой пень совсем раздвоился, от чего широкие ветви разметались на две стороны. Оно называется дерево Рогель, или пророка Исайи <…> пророк Исайя погребен под этим деревом, мученически казненный за слово Божие нечестивым царем Манассиею; он велел заключить Пророка в дерево и распилить его надвое…» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 244–245).

Муравьев указывает «два часа от Иерусалима» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 207). Французский путешественник (в русском переводе) – 10 верст (Путешествие с детьми по Святой земле, ч. 2, с. 2).

Ср. у Муравьева: «…монастырь пророка Илии, стоящий на половине пути, не представляет ничего достойного внимания, кроме масличного сада и колодца, где, по преданиям, отдыхал пророк…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 207). У него же в Письмах с Востока в 1849–1850 годах: «… мы заезжали в обитель пророка Ильи, которая может скорее назваться подворьем, нежели монастырем <…> потому что <…> живет обыкновенно один только игумен для приема богомольцев. Местность сей обители замечательна живописными видами и очень здорова, по воздуху и хорошей воде <…>. Вход в него тесен, как бы в бойницу, для предосторожности от грабежей бедуинских, как и во всех пустынных монастырях…» (ч. 2, c. 189).

Быт. 35, 19–20.

С этого места начинается «третий» почерк.

В количестве колонн и ступеней отмечаются расхождения. Вешняковы насчитывают в храме Рождества «до 80 колонн» и «лестницу из 15 ступеней» в пещеру рождения (Путевые записки во Святый Град Иерусалим… дворян Вешняковых, с. 116, 117). Ср. также описания церкви. Дашков: «Большая Вифлеемская церковь, построенная крестообразно, была некогда весьма великолепна; в притворе еще целы четыре ряда мраморных столбов редкой красоты. Она принадлежит грекам и армянам <…>. По сторонам главного алтаря две лестницы ведут в святой Вертеп: там, у восточной стены, означено серебряною звездою, где родился Предвечный Младенец, и устроен престол <…>. Ясли стояли немного поодаль, в большой впадине, где ныне алтарь католический. Вся пещера обложена драгоценным мрамором и освещается лампадами, из коих каждое исповедание имеет свое число, однажды навсегда установленное» (Русские поклонники в Иерусалиме, с. 31). Муравьев: «После пожара иерусалимского храм Вифлеема один сохранил в себе остатки римского великолепия. Хотя крестообразный вид его искажен внутри деревянною перегородкою, отделившею нижний конец креста от трех верхних, однако же сорок мраморных коринфских столбов, в четыре ряда стоящих посреди сего первого притвора, дают ему особенное величие, которому не соответствует нынешнею своею нищетою остальная часть собора. Только восемь колонн служат ей украшением (итого – 48 колонн, у Серапиона – 50. – Е.Р.); мраморный помост уцелел лишь посреди церкви пред главным алтарем; иконостас беден, равно как и два боковые открытые престола: армянский Волхвов в левом крыле и в правом греческий св. Николая <…>. С каждой стороны главного алтаря 15-ю ступенями спускаются в мрачный грот, находящийся под самым престолом <…>. Вход и стены сего святилища украшены драгоценными парчами; место рождения означено мраморным на помосте кругом, и над ним стоит престол греческий. В другом углублении пещеры, тремя ступенями ниже, иссечено в камне место яслей, принадлежащее католикам, над коим изваяна остановившаяся звезда. Два мраморные престола, один подле другого, воздвигнуты в память яслей и поклонившихся волхвов с двумя иконами великолепной живописи, изображающими оба события. Множество драгоценных лампад, дары всех христианских государей Запада, освещают сию пещеру…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 207–209). Норов: «Этот храм напоминает римские древние соборные церкви <…>. С обеих сторон алтаря сходят по 15 мраморным ступеням в подземную церковь <…> серебряная звезда, освещенная лампадами, означает место рождения <…>. Помост вертепа Рождества, образуя также полукруг, обвешен шестнадцатью богатыми лампадами; над ним мраморная доска служит престолом, где свершаются таинства литургии <…>. Шесть небольших образов византийской живописи вделаны в рамки перед престолом, в прямую линию» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 292–293). Собор Вифлеемский посвящен Пресвятой Богородице. «Он построен <…> крестом; фасад имеет очень узкие двери, которые конечно, не были такими <…>. При входе в храм открывается обширная паперть, состоящая из длинной галереи; по обеим сторонам возвышаются в два ряда мраморные коринфического ордена колонны, по десяти в каждом; их было по двенадцати, но крайние вошли в состав стен» (примеч. Норова: «Колонны имеют 18 футов в вышину и два с половиной фута в поперечнике»). Потолок <…> составлен из огромных балок кедрового и кипарисного дерева с вершин Ливана <…> помост был также мраморный, – он частью сохранился, частью заменен плитником» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, 304–305).

Ср. у Норова: «К вертепу Рождества прилегают другие пещеры. Из этого священного Вертепа сходят в пещеру, где обитал Иосиф; там устроен престол» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 295).

Ср. у Муравьева: «…придел Иакова, брата Господня <…>. И поныне стоит еще деревянная кафедра его в сей церкви, где только недавно перестали читать 22-го октября, в день памяти его, первую древнейшую литургию, им установленную…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 198).

Иаков Зеведеев (Иаков Старший) – один из 12 апостолов, сын галилейского рыбака Зеведея, брат евангелиста Иоанна (Мф. 4,21; Мк. 1,19–20). Занимал почетное положение среди христиан в Иерусалиме и потерпел мученическую кончину при тетрархе Иудеи Ироде Агриппе I в 44 г. н. э. (Деян. 12,1–2).

Ср. в Письмах с Востока в 1849–1850 годах А. Муравьева: в «великолепной обители Св. Иакова» «показывают не только место отсекновения главы св. апостола Иакова, но и место погребения брата Божия, первого епископа Иерусалимского, и мнимую его кафедру, всю раззолоченную, когда истинная мраморная хранится в обители Патриаршей» (ч. 2, c. 253).

Видимо, Серапион имеет в виду так называемую мечеть Омара, или «Купол над скалой» (Кипат а-села – иврит, Куббат-эс-Сахра – араб.), построенную в 691 г. халифом Абдель Меликом. Крестоносцы были уверены, что именно она была в прошлом Храмом Соломона и превратили ее в Храм Господа, Tempium Domini, это мнение и разделяет Серапион. Во времена Османской империи вход в мечеть Омара немусульманам был запрещен (ср. у Дашкова: «… всякое покушение подвергло бы европейца большой опасности, а турецкого подданного – неминуемой казни, если только он не переменит веры» (Русские поклонники в Иерусалиме, с. 29).

Деян. 2,1–4.

Село Скудельниче – поле горшечника, скудель – сосуд из обожженной глины, село – здесь «земля, участок». Называлось также Акельдама – земля крови (Мф. 27,7–8). Ср.: у Муравьева – цена крови (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 191), поле крови (Путешествие с детьми по Святой Земле, ч. 2, с. 65), земля крови (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 255). Ср. описание Норова: «…против Сиона показывают землю горшечника (село Скудельниче) <…> это Земля Крови! – это самое ужасное место Иерусалима! Очень редко сюда заходят стопы человеческие. Бродя по ребрам нагих скал, беспрестанно обрываешься в трещины погребальных пещер <…>. Царица Елена обратила Землю Крови к прежнему ее назначению – для погребения странников…» (Путешествие по Святой Земле в 1835 г. А. Норова. Изд. 3-е. СПб., 1854. Т. 1, с. 323).

Иоав – военачальник царя Давида, нарушивший повеления царя (2 Цар. 3, 26–31; 18:5, 9–15 и далее) и умерщвленный царем Соломоном (3 Цар. 2, 5, 28–34). Однако колодец (цистерна) назван именем не Иоава, а – Иова.

Юдоль плачевная (Юдоль плача) – название долины, идущей от начала русла ручья Кедрон к Мертвому морю, мимо лавры Св. Саввы. Ее часть, под названием долина Иосафата, считается местом сбора воскресших перед Страшным Судом (Пс. 83, 7; Иоиль. 3,2, 12).

Ксенофонт и его сыновья Аркадий и Иоанн – византийские христиане V–VI вв. Об их истории пишет Муравьев: «Оба сына, отплывшие вместе из Царьграда, были разнесены кораблекрушением по разным берегам Сирии; долго искал их безутешный отец, доколе случай нечаянно не возвратил их друг другу, уже облаченных в иноческий образ, и лавра чрез многие годы соединила в тихом своем пристанище разлученных житейскою бурею» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 155).

Савва Освященный (439–532) – родом каппадокиец, с восьми лет жил в монастыре, потом уединенно в пустыне близ Иордана, где в 484 г. основал монастырь (лавра Св. Саввы).

Ср. у Муравьева: «…показывают высокую и единственную пальму, посаженную, по преданию, руками св. Саввы, близ которой жены арабские приходят молиться о плодоносии своего брака…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 154).

Муравьев указывает то же количество – 17 человек и прибавляет: «из коих половина русских. Все они преклонных лет» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 154). В 1840 г. побывавший здесь французский путешественник называет также «17 человек братии, из которых 5 человек русских» (Путешествие с детьми по Святой земле, ч. 2, с. 42). По свидетельству А. Уманца, побывавшего в Иерусалиме в июле 1843 г., в лавре Св. Саввы было два русских монаха – Кузьма и архимандрит Арсентий (Уманец А. Поездка на Синай, ч. 2, с. 269–270). Там же сказано, что, по словам митрополита Мелетия, монашествующих греческой веры в Иерусалиме находится «от митрополита до послушника, от 100 до 120, а во всей Святой Земле не более 200 человек» (там же, с. 252).

Продолжение написано «вторым» почерком.

Ср. у Муравьева: «…припасы часто останавливаются арабами Мар-Сабы при малейшем неудовольствии их на братию или за неуплату от патриархии иерусалимской положенной им дани. Таким образом нередко прекращается в лавре самая литургия по неимению вина, и несчастные иноки, несмотря не беспрестанно терпимый ими недостаток, обязаны бросать каждому из приходящих бедуинов по восьми малых хлебов, хотя бы собралась их целая толпа. Иначе сие жадное племя заставит голодом сдаться монастырь или забросает его камнями с гор, если не взберется на высокие стены. При каждом подвозе припасов или приходе поклонников несколько арабов, проникнув в монастырь, многие дни кормятся на его счет, берут поголовную дань с поклонников и, кроме того, ежегодно требуют даров и одежды своим шейхам. От их своевольного и наглого корыстолюбия обитель сия ныне в самом бедственном положении» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 154–155). Ср. также у Дашкова (Русские поклонники в Иерусалиме, с. 38). В 1849 г. в Письмах с Востока Муравьев пишет, что правитель Сирии и Палестины в 1833–1838 гг. Ибрагим-паша из Египта «угрозами заставил отказаться (бедуинов. – Е.Р.) от незаконных требований на ежедневную раздачу хлеба, которая первоначально была только милостынею в голодное время. С тех пор она прекратилась, потому что имени Ибрагима, победившего все горные племена, трепетала Сирия» (Письмо XXVII от 5 декабря 1849 г. – ч. 2, с. 100).

По преданию, св. Савва выгнал из пещеры львицу и поселился там (см. у Муравьева, Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 154 и у него же в Письмах с Востока в 1849–1850 годах, где речь идет уже о «царственном жильце пустыни, диком льве», ч. 2, с. 98).

Муравьев уточняет, что это произошло «во время крестоносцев. Ныне там показывают один опустевший гроб <…>. И поныне погребают иноков под каменною площадкою часовни…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 154). В 1965 г. при папе римском Павле VI мощи св. Саввы возвращены в монастырь, но находятся теперь не в часовне, а в соборном храме.

События относятся к VII в., когда были убиты «преподобные Иоанн, Сергий, Патрикий и прочие»: «13 марта сарацины ворвались в монастырь и потребовали отдать им все ценности. Получив от монахов ответ, что в монастыре нет ничего, кроме скудных запасов пищи и ветхой одежды, сарацины стали стрелять в насельников из луков. Тринадцать человек было убито и многие ранены, пылали монашеские келии. Сарацины намеревались поджечь и монастырскую церковь, но, увидев вдали множество людей, решили, что это войска, посланные из Иерусалима <…>. 20 марта сарацины в еще большем количестве вновь напали на лавру и стали истреблять иноков. Оставшиеся в живых были согнаны в церковь, чтобы под пыткой узнать от них, где спрятаны сокровища <…> схватили святого Иоанна, совсем еще юного инока, бывшего попечителем странников. Его жестоко пытали, затем перерезали на руках и ногах сухожилия и стащили за ноги по камням с горы, содрав кожу со спины мученика. Хранитель церковных сосудов, преподобный Сергий, скрыл священную утварь и попытался бежать, но был схвачен и обезглавлен. Нескольким монахам все-таки удалось скрыться вне обители, в пещере, но это заметил находившийся на горе страж и приказал всем выйти. Внутри пещеры преподобный Патрикий шепотом сказал братиям, бывшим с ним в пещере: «Не бойтесь, я один за вас выйду и умру, вы же сидите и молчите». Сарацин спросил, есть ли еще кто-нибудь в пещере, и преподобный ответил, что он был один. Его отвели в лаврскую церковь, где оставшиеся в живых ожидали своей участи. Сарацины потребовали с них выкуп в 4000 златниц и священные сосуды. Монахи не могли дать такого выкупа. Тогда их перевели в пещеру преподобного Саввы, находившуюся в ограде монастыря, и перед входом в пещеру развели костер, в который подбрасывали навоз, чтобы заключенные задохнулись от ядовитого дыма. В пещере погибло восемнадцать человек…». Память отмечается 20 марта (Православный календарь).

Ср. у французского путешественника: в церкви святителя Николая «мы видели 42 черепа, хранящиеся за решеткою и почитаемые христианами за головы святых отшельников, умерщвленных воинами Хозроя, царя персидского, за несколько дней до взятия им Иерусалима, что было во время царствования императора Ираклия» (Путешествие с детьми по Святой земле, ч. 2, с. 42). Ираклий (575–641) правил с 610 г.

Относительно времени основания монастыря Св. Креста имеется несколько версий. По рассказам средневековых паломников, монастырь основала царица Елена, затем император Константин подарил его грузинскому царю Мириану (265–342), который в старости отправился в Святую Землю и поселился здесь в 316 г. Другая версия приписывает строительство монастыря на участке, приобретенном царем Мирианом, царю Вахтангу I Горг-Асалому (446–499), построившему много монастырей в Иерусалиме. Третья версия называет строителем монастыря императора Юстиниана; четвертая традиция, наименее вероятная, приписывает строительство монастыря императору Ираклию, спасителю Святого Креста от персидского царя Хосрова II (628 г.), но Ираклий, вероятно, только восстановил монастырь. Сейчас считается доказанным, что монастырь был основан в византийскую эпоху, первое упоминание о нем относится к VI в. Считался крупнейшим грузинским монастырем за пределами Грузии. В XII в. в монастыре находился в качестве инока Шота Руставели, умерший здесь же, сохранилась фреска с его изображением (в 2004 г. поврежденная). В конце XVII в. монастырь перешел во владение греческой церкви. По преданию, находится «на корне древа, срубленного для креста Спасителева, как будто бы оно могло быть известным», – пишет Муравьев, описывающий далее монастырь: «Обитель Креста обнесена высокими столбами с обширными террасами, которые соединяют все части здания и тянутся кругом стен несколько ниже их зубцов для прикрытия ратных. Келий и трапез довольно, но теперь все пусто; там обитают только два монаха, и монастырь оживляется изредка поклонниками, наипаче из армян и грузин. В алтаре, под престолом, показывают остаток корня от крестного древа, окованный серебром. Все иконы древней грузинской живописи <…>. Но всего достойнее внимания помост соборный: он весь испещрен мелкою мозаикой из круглых белых и желтых камней <…> нигде на Востоке не встречал я подобной мозаики. Монастырь сей был бы одним из самых великолепных в Палестине, если бы владеющие им ныне греки могли его поддерживать» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 213–214; Муравьев пишет об основании монастыря в XI в.).

Горняя, нагорная страна, град Иудов (Лк. 1,39), на иврите Эйн-Керем – виноградный источник, католики называют это место «пустыней Святого Иоанна» (Путешествие с детьми по Святой земле, ч. 2, с. 67–68) – место, где жили Захария и Елизавета, родители Иоанна Предтечи, и произошла встреча Марии и Елизаветы (Сретенье). Ср. описание Норова: «Евангельский, горний град Иудов, отстоит от Иерусалима на расстоянии одного часа с четвертью езды <…>. Он называется теперь селением Св. Иоанна <…>. Он расположен в обширной горной лощине, на нижнем скате гор, посреди обильных садов и обработанных полян» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 319–320).

Францисканская церковь построена на основаниях двух более древних церквей – византийской V в. и церкви крестоносцев; в ней находится грот, считающийся частью дома Захарии и Елизаветы. Ср. у Норова: «Храм роскошен, во вкусе европейском, и содержан прекрасно. Живопись всех образов очень хорошая; тут даже есть отличная картина, кисти Мурилло, изображающая Иоанна Крестителя в пустыне. Мрамор расточен в изобилии на стенах и помостах. Эта церковь выстроена в 1621 г. дарами католических держав…» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 321).

Лк. 1,41–44.

Названия ворот Иерусалима и их количество у разных путешественников, даже побывавших в городе одновременно или с небольшим временным промежутком, расходятся. Вешняковы в 1805 г. указывают четверо ворот (Давыдовы, Дамасские, Сионские и Гефсиманские – Путевые записки во Святый град Иерусалим… дворян Вешняковых, с. 98–99), остальные путешественники и словарь Брокгауза и Ефрона – семь; Описание Иерусалима, Святой Земли… называет только шесть ворот (с. 8). Ср. у Муравьева: «врата Поклонников, или Давида, вместе с сим названием носящие еще три других по направлению трех путей: средний из Яффы <…> правый идет к Дамаску <…> а левый к Вифлеему и Хеврону», «врата Сионские, или Давида», «малые ворота эль-Могреби, или Западные», «против главной мечети Омара закладены в стене сей двойные врата <…> имя Красных, или Златых, доселе им сохранилось», «врата Гефсиманские, иначе называемые вратами Марии и Стефана, по близости гробовой пещеры Богоматери и места казни первомученика», «двое ворот открываются на север Иерусалима. Меньшие из них, названные Иродовыми, по соседству развалин дворца Четверовластника, всегда заключены <…>. Но главные врата Ефрема или Дамаска…» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 203–206). У Норова приведено также семь названий ворот: 1. «у замка Давидова (с запада)», они же Бабуль Халиль, т. к. ведут через Вифлеем в Хеврон=Халиль, а также Яффские и врата Юдоли; 2. Дамасские (с севера), Бабуш-Шам [правильнее: Баб-эль-Амуд – арабск. или Шаар Шхем – иврит, т. е. Шхемские ворота. – Е.Р.];

3. Бубуль Сахара, они же Иродовы, Ефраимские, Вениаминовы (ворота закладены, но в них есть калитка); 4. Гефсиманские, или Св. Стефана, Бабус-ситти Мириам (т. е. ворота Марии) на месте Овчих ворот; 5. Золотые ворота (закладены); 6. Мограби, или Гнойные (закладены, но есть калитка) и 7. Сионские, или Давидовы (с юга) (Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова, т. 1, с. 280–281).

В Путешествии с детьми по Святой Земле названы: «Баб-эль-Халель. Врата избранного, или возлюбленного, ведущие в Вифлеем, Хеврон и проч. Это те ворота, которыми входят в город богомольцы, идущие из Яффы» (т. е. Яффские. – Е.Р.); «Баб-эль-Наби-Дауд – врата пророка Давида на горе Сион»; «Баб-эль-мограибе – ворота Грязные»; «Баб-эль-Ситти-Мириам – ворота Св. Девы, обращенные на восток. Их называют также воротами св. мученика Стефана, побитого здесь камнями; в древности же именовались воротами Кедронскими»; «Баб-эль-Хаммонд – ворота Столба, которые называются также воротами Дамасскими. Они гораздо красивее прочих…»; «Баб-эль-Захара – врата Ирода» (правильнее: Баб-эль-Загире – ворота роз) и «Златые врата <…> с давнего времени заложены камнем» (ч. 1, с. 161–162). Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона называет: Яффские, Сионские – или Давидовы, Грязные, Золотые, Гефсиманские, Иродовы, Дамасские (т. 26, 1894, с. 652, автор статьи Л. Вейнберг). Еще одни ворота – Новые – появились в 1889 г. Золотые ворота (ворота Милосердия) замурованы при Салах-ад-Дине (после 1187 г.), т. к. именно через них, по преданию, должен войти Мессия.

Овчая купель (Вифезда – «дом милосердия») – купальня для омовения овец, предназначенных для ритуального жертвоприношения во времена Первого Храма. В Евангелии от Иоанна описывается как имеющая пять притворов, в которых лежали больные, исцеляемые ангелом, возмущавшим воду (Ин. 5,2–4).

Пророк Варух (иврит Барух – «благословенный») – сын Нирии, друг и писец пророка Иеремии, записавший его пророчества (Иер. 32, 12–16; 36,4–19, 26, 27, 32). Существует неканоническая «Книга пророка Варуха», переведенная на русский язык с греческого (т. к. еврейского подлинника не сохранилось). В Библии не упоминается эпизод, связанный со сном пророка Варуха в пещере 72 года. Возможно, слова Серапиона, если они не являются ошибкой, связаны с так называемым Апокалипсисом Баруха (полностью сохранился только сирийский список), в котором несколько раз упоминаются мистические числа – 12, 6 и др. (см. ст. И. Клаузнера в Еврейской энциклопедии, т. 3, с. 822–825). Ср. с Письмами с Востока в 1849–1850 годах Муравьева, который объединяет пещеру Иеремии и Баруха: «Я восходил <…> на высокие стены города со стороны северной и шел по ограде даже до великолепных ворот Дамасских. Высота Висифы подымалась предо мною, и в ней видна глубокая пещера Иеремии, или Варуха, иссеченная в скале» (ч. 2, c. 264).

Вешняковы в 1805 г. пишут, что монастырей греческих «считается одинадцать мужеских и два женских» (Путевые записки во Святый град Иерусалим… дворян Вешняковых, с. 93–94). Дашков называет в примечании «несколько монастырей, мужских и женских, из коих примечания достойны: Иоанна Предтечи, по красоте церкви и всего строения; св. Николая, где заведено училище для аравлян; св. Георгия, с больницею и домом призрения для стариков, и проч.» (Русские поклонники в Иерусалиме, с. 28). У Муравьева отмечено «двенадцать монастырей греческих», которые «в убожестве своем свидетельствуют ныне о прежнем благосостоянии православия в Палестине. Они почти все служат подворьями для поклонников <…>. Почти нет в оных братии, исключая двух или трех обителей; иноки стеснились в патриархии <…>. Одни только игумены, как уединенные стражи, остались в пустых стенах <…>. Монастыри Авраама и Архангелов, как самые большие, избираются всегда жилищем поклонников. Два посвящены св. Георгию, из коих один служит больницею. Три совершенно смежные друг другу: св. Евфимия, св. Екатерины и Богоматери – сии два последние назначены для инокинь, но все они переселились в другую обитель Пречистой Девы, известную под именем Великой Панагии <…>. Остальные обители: св. Николая, мученика Димитрия, Феодора Тирона и Василия Великого – столь же мало замечательны» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 197–198). Он не упоминает названные у Серапиона монастыри святого архистратига Михаила, Сретения Господа нашего Иисуса Христа, Иоанна Предтечи, но в его перечислении присутствует монастырь Архангелов (вероятно, у Серапиона он назван именем архистратига Михаила). Французское Путешествие с детьми по Святой земле сообщает: «Прочие греческие монастыри (кроме Патриаршего. – Е.Р.), числом до двенадцати, большею частию пусты. Они оживляются только во время Пасхи…» (ч. 1, с. 122).

В Письмах с Востока в 1849–1850 годах Муравьев называет только одиннадцать греческих монастырей: «Мужеских монастырей, где большею частию помещаются поклонники, а не монахи, шесть, именно: два св. Георгия, прочие во имя святителя Николая, Авраама, великомучеников Феодора и Димитрия; более всех пространный Предтечи, на развалинах прежней башни Пизанской <…>. Женских обителей пять: во имя Василия Великого, св. Екатерины, преподобного Евфимия, и две Панагии, большая и малая; сия последняя была, по преданию, домом Св. праведной Анны, матери пречистой Девы <…>. Обители сии почти все связаны между собою и с Патриаршим монастырем, так что они составляют особый квартал <…> и занимают весь северо-западный угол Иерусалима…» (ч. 2, c. 251–252).

Современное состояние: 1. Богородицкий монастырь – не существует; 2. Димитрия Мироточивого (Дмитрия Солунского) – есть церковь при Греческой патриархии; 3. Николая Мирликийского – действующий (находится на улице Греческой Патриархии); 4. Василия Великого – монастырь закрыт, действует церковь, в которой богослужение проводится раз в году; 5 и 6. монастыри Георгия Победоносца – действующие (один из них – армянский); 7. Св. Екатерины – закрыт, осталась только церковь с русским иконостасом, богослужение один раз в году в день памяти св. Екатерины; 8. Архистратига Михаила (он же монастырь Архангелов) – закрыт; 9. Феодора Тирона и Феодора Стратилата (и Святой Феодоры) – действующий (находится на улице Kasa Nova); 10. Евфимия Великого – действующий женский монастырь (в настоящее время в нем две монахини); 11. Сретения (так называемый Санданая) – находится недалеко от монастыря Евфимия Великого; 12. Иоанна Предтечи – находится на Христианской улице (арабский базар), восточный фасад выходит на пл. Мористан; 13. Св. Авраама (он же Храм 12 Апостолов) – находится во дворе Храма Гроба Господня; 14. Покрова Богородицы – не существует (сведения получены от архимандрита отца Евсевия, зав. архивом Греческой патриархии в Иерусалиме и доктора искусствоведения Т. Е. Тыжненко).

Готфрид Бульонский (1061–1100) – один из предводителей первого крестового похода. Завоевал Иерусалим и Палестину (1099), основал Иерусалимское королевство и принял титул «Защитника Гроба Господня» (королями называли себя его преемники).

Муравьев дает другое объяснение: с головы императора Ираклия (575–641), победителя персидского царя Хозроя и освободителя Креста Господня, упал венец, «когда он торжественно возносил освобожденный им Крест на Голгофу; оттого произошел обычай, доселе свято соблюдаемый Патриархами, никогда не служить в митрах на Святой Голгофе» (Письма с Востока в 1849–1850 годах. ч. 2, с. 226).

Ср. описание путешествия к Иордану у Муравьева в 1830 г. (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 137–149) и Парфения в 1847 г. («Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 161–164). Муравьев сообщает, что «уже десять лет, от начала войны греческой, малочисленность поклонников не позволяла им посещать Святой реки. В прежние годы до 10 000 богомольцев всякого возраста и звания разбивали шатры свои близ Иерихона на третий день Пасхи под предводительством драгомана патриаршего и самого мусселима, который выезжал со стражею охранять их за условленную цену; но бедность духовенства лишила ныне поклонников столь утешительного странствия. Все были готовы к бою, и некоторые из нас имели еще при себе вооруженных служителей» (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 137). Парфений так же, как Серапион, рассказывает о большом караване: «…начали палить из пушек, забили в барабаны, заиграла музыка <…> кругом нас – воинство и огни» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 163) – и описывает Иордан: «…река ширины саженей пятьдесят, но только весьма быстрая, и от быстроты мутная и глубокая в ярах <…>. По обеим сторонам растет лес прекрасный и трава великая» (там же, с. 164).

Ср. у Парфения, который дает очень похожее, но более подробное описание (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 165–166).

Фомина неделя – первое воскресенье после Пасхи, когда вспоминается явление воскресшего Христа апостолам и уверение Фомы (Ин. 20,24–28).

Ср. у Парфения: «Евангелия читали – шесть по-гречески и шесть по-русски» (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 166).

Ср. у Парфения (Сказание о странствии и путешествии… инока Парфения, с. 139 и 167).

На Востоке часы считали, начиная с восхода солнца, таким образом, этот счет изменялся в зависимости от времени года. Ср. у Муравьева: «В два часа пополудни, по нашему счету, и в восемь по восточному, ибо считают там часы с восхождения солнца…» (Письма с Востока в 1849–1850 годах, ч. 1, с. 175).

Вероятно, его упоминает Муравьев, называя епископом Газы (Путешествие ко Святым местам в 1830 году, с. 125).

Вероятно, его Муравьев называет в качестве «епископа Филадельфии» (там же). Филадельфия – город в Иордании (Раваф – Аммон).