И что теперь делать? Как вымаливать прощение? Как вообще за это можно оправдаться?
Я встал и теперь расхаживал по кабинету.
- Арман Эмильевич, можно? - заглянул в дверь начальник службы безопасности.
- Да, Роман Валентинович, - кивнул я на кресло, а сам присел на край стола.
- В общем, они сейчас поехали в клинику репродукции.
- Куда? - не понял я.
- Ну, там её мать наблюдается у гинеколога. Я навёл справки, девушку тоже там до этого обследовали. Боюсь, что она повезла её на осмотр.
- Валентиныч, она совершеннолетняя и всё было по обоюдному согласию, прекрати, - рявкнул я. И снова покрылся холодным потом. Это из-за кровотечения? Что если оно не прекратилось? - Давай факты. Как она себя чувствует?
- Это я тебе скажу после осмотра.
- Это хоть хорошая клиника?
- Что-то я тебя не пойму, Арман, - прищурился он с подозрением.
Да, да, я рассказал ему не всё. Но о многом чёртов бывший опер догадался сам. Слишком о многом.
- Не надо меня понимать. Надо дать мне её личный телефон. И собрать всё, что можно, и на мать, и на девушку. Как, ты сказал, её зовут? - я поднял со стола лист.
- А ты сам не спросил? - усмехнулся он.
«Сука, заткнись!» - стиснул я зубы, делая вид, что занят листком.
Хотя всё, что там было написано уже выучил наизусть: родилась в январе, двадцать два года (чего по ней не скажешь). Жила в каком-то захолустье с бабкой (та скоро год как умерла). Закончила их захолустный Институт Культуры по специальности «Документоведение и архивоведение» (язык сломаешь). Приехала к матери два месяца назад.
- Нечаева Яна Андреевна? Почему у неё другая фамилия? - глянул я исподлобья.
- Мать третий раз замужем.
- Я понимаю. Но девичья у матери Легостаева. Потом она вышла замуж за Воскресенского. Потом за Иванова, но фамилию уже не меняла. И теперь её муж Ольшанский. А Нечаев кто?
- Видимо, отец, - пожал плечами безопасник. И, предвидя мою реакцию, тут же добавил: - Мы работаем над этим, Арман Эмильевич.
- Вот и работайте, - махнул я рукой, выпроваживая его. - Ольшанский, Ольшанский... А это случайно не тот Артур Ольшанский, который был женат на герцогине Хер-вышепчешь-фамилию, и которой было под девяносто лет?
- Он самый, - остановился в дверях Валентиныч. - Старушка немного оставила ему в наследство, там взбунтовались дети и внуки. А по европейскому законодательству...