- Яна, Яна, - швырнул он меня с порога на кровать. Но с ловкостью кошки, я подскочила на ноги. И теперь пятилась к окну, осматривая искоса комнату на предмет чего-нибудь тяжёлого. - И что же мне делать с тобой, убогенькая?
- Может, отпустить? - предложила я, надеясь дотянуться до лампы на массивной подставке, глянув на него исподлобья.
- А может, закончить начатое? - он приподнял моё лицо за подбородок. - Да ты меня своими сверкающими глазищами не пугай. Я глупых девочек, что лезут куда не надо, не боюсь.
Его нос, когда-то сломанный и кривой, а недавно благодаря усилиям пластических хирургов и маминым деньгам ставший аристократически прямым ткнулся мне в щёку. Я брезгливо попятилась как раз в сторону лампы. Но испуганно замерла, когда его рука, скользнув по лобку, упёрлась пальцами в промежность под брюками.
- Артур Борисо... - второй раз подряд не договорила я.
- Что здесь происходит? - голос матери звенел как вынутый из ножен клинок.
- Эта дикая тварь, - оттолкнул он меня, словно освобождаясь из захвата. - Она поджидала меня здесь, - нервно сглотнул он, словно в смятении потёр щёку, задрал футболку, демонстрируя расстёгнутую ширинку. - Вцепилась в брюки, - застёгивался он, всем своим видом выражая ужас и смятение, словно я взяла его в заложники.
- Это неправда! - в отчаянии крикнула я.
- Танечка, клянусь, я от неожиданности даже онемел, - тяжело дышал он от возмущения. - Я тебе говорил, что от неё любой подлости можно ожидать.
- Ты знаешь зачем она здесь, - холодно кивнула ему мать на дверь. А когда та закрылась с другой стороны, подошла и влепила мне пощёчину.
- Мама! - схватилась я за щёку.
- Не смей называть меня «мама», дрянь, - смотрела она с ненавистью моими же зелёными до тошноты глазами. - Не знала бы, что ты девственница и не поверила бы. Даром что ли столько денег на твоё обследование потратила.
- Я не просила! - едва сдерживая слёзы, выскочила я в коридор.
- Ещё не хватало, чтобы ты мне в дом заразу какую-нибудь притащила! - вдогонку крикнула она. - И так запущенная, худющая.
- Да пошла ты, - судорожно наматывала я на шею шарф, засовывала ноги в модные ботинки. Да, да, всё это, конечно, купила мне она, а все мои обноски повышвыривала. У меня своего теперь вообще ничего нет.
- И не смей долго шляться, - спокойно предупредила Татьяна Владимировна в распахнутую дверь. - У тебя приём таблеток. И не забывай, что ты работаешь на меня. Вечером будешь мне нужна.