Официальный допрос начался буднично.
- Ознакомьтесь с постановлениями о вашем аресте и о привлечении
в качестве обвиняемого, – протянул мне следователь два бумажных
листка.
Я взял их в руки, вгляделся.
Всё, как предполагалось. Меня обвиняли в убийстве господина
Попова. Мерой пресечения было избрано заключение под стражу на срок
до конца декабря. Основания…
- Хотелось бы поподробнее ознакомиться с основаниями для
обвинения и задержания моего подзащитного, – опередил меня
адвокат.
- Естественно, Семён Яковлевич. Какие вопросы, – развёл руками
наш визави…
Вопросы, простые и каверзные, понятные и не очень, сыпались на
меня в течение трёх часов. На большинство из них я ответил, на
кое-какие – нет, а на явно провокационные ничтоже сумняшеся
заявлял, что, мол, не помню, не знаю, не слышал.
После того как следователь выложил «главный козырь» – акт
экспертизы на отпечатки пальцев с портфеля убитого – адвокат
запросил перерыв и беседу со мной тет-а-тет.
- Андрей Николаевич, нам надо вместе выстроить тактику вашей
защиты, – выдал он сходу.
- Надо – давайте выстраивать. Я не против.
- Очень хорошо. Но для этого мне нужно понять, вы действительно
виноваты в том, в чём вас обвиняют, или…
- Я никого не убивал, – перебил я защитника. – Просто я случайно
оказался не в то время и не в том месте.
- Ясно. Значит, от этого мы и будем плясать…
Допрос возобновился после обеда. На обед в изоляторе давали
овощную баланду с запахом мяса, перловую кашу и компот из
сухофруктов. Не особенно вкусно, не сказать, чтобы много и сытно,
но заморить червячка хватит…
Очередная встреча со следователем началась с «очной ставки». В
кабинете появились какие-то парень с девицей, которые сразу же
показали, что видели меня сначала на лекции, а потом в парке, где
я, по их мнению, преследовал потерпевшего. Я тоже их вспомнил. Они
сидели на два ряда ближе, а в перерыве, когда я ушёл, парень
выходил на улицу покурить.
Следующие три часа были посвящены выяснению, что происходило со
мной едва ли не поминутно с момента окончания лекции и до
возвращения в общежитие. Конечно, я всего не рассказывал, поэтому
время от времени путался в показаниях и прокурорский сразу за это
цеплялся. Адвокат хмурился, но старательно пытался перевести всё к
отсутствию у меня мотивов к убийству и к тому, что я мог просто
забыть детали того трехнедельной давности вечера.