ни разу не попытался вывернуться из рук, не дёрнулся, норовя освободиться от наручников. Полностью отдался на мою волю!
Определённо, стопроцентно — мальчик наш. Неопытный, раньше ни о чём таком не задумывавшийся сознательно, но нижний. Где-то за грудиной, а потом и в животе разливалось нежное тепло. Плевать на вкусы и излишнюю молодость. Хочу его себе… Но… Пока об этом рано, даже мечтать не стоит. Не факт, что одной ночи хватит, чтобы он всё про себя понял и пришёл. И не факт, что именно ко мне.
Но, кажется, мальчик действительно почти на пределе: тихие стоны звучали всё жалобнее, просьбы — чаще. Резко встав, услышала отчаянный всхлип. Поднялась с кровати — ноги слегка подрагивали, в животе скрутился горячий узел, — ласково погладила взмокшую грудь, наклонилась и мягко поцеловала в губы.
— Я дам тебе возможность заслужить право на оргазм.
Ключ от наручников лежал на самом краю тумбочки, чтоб дотянуться было без проблем, замок браслета на ближней ко мне, правой руке щёлкнул. Взяв обе руки за запястья, мягко переложила их вдоль тела. Вадик даже не дёрнулся, только слегка зашипел от движения — мышцы затекли с непривычки. Придётся потерпеть ещё немного. Впрочем…
— Ничего судорогами не сводит?
Отрицательное мотание головой. Хорошо. И просто отлично, что мальчик погрузился настолько глубоко, действительно отдав мне контроль полностью.
— Приподнимись немного, — недоумённый взгляд заставил уточнить: — Выгнись.
Бёдра подались вверх, позволив быстро завести руки за спину и снова соединить их наручниками. А также привлекли внимание к потемневшей под прозрачным латексом плоти. Сколько я уже развлекаюсь? После того, как мальчик первый раз кончил, всяко больше часа. Дааа, пора, пора. Поправив под головой Вадима подушку, ещё раз оглядела вытянувшееся на кровати тело. Хорош, чертяка.
Мышцы напряжены и периодически сокращаются; яркие, накусанные губы притягивают взгляд; короткие волоски прилипли ко лбу; глаза блестят и горят мольбой; член маняще подрагивает… Хочу его. Перекинув ногу, оседлала плечи и требовательно посмотрела в глаза. Слова не понадобились — Вадим припал к влажным складкам, словно умирающий от жажды путник. Втянул губами, заставляя с шипением выгнуться, ввинтился языком в глубину, а потом принялся вылизывать, играя клитором, сводя с ума, как совсем недавно я его.