Положение было безнадежным, мне ничего больше не оставалось, как
начать умолять:
– Ну, пожалуйста, я прошу… нет, умоляю, не ешь меня…
– Не дергайся, я быстро, – с вожделением произнес арахноид,
приближаясь к моей шее.
– Нет, нет, нет, – продолжал я, тщетно пытаясь убраться от его
жвал.
– Вегорио, что ты опять тут устроил! – донесся из дальнего угла
помещения сердитый мужской голос.
– Вегорио обедает, – проворчал арахноид.
– Это у тебя там кто? Работник гипермаркета?
– Неважно.
– Помогите! – выкрикнул я.
– Ты опять за старое? Ты лекарство принимал?
– Я от него сонный и вялый, – проворчал Вегорио.
– Ты же знаешь, что на карандаше у самого! Забыл, что он грозил
с тобой сделать, если ты нападешь еще на кого-нибудь?
«Это происходит не первый раз, и они все равно его не уволили?»
– пронеслось у меня в голове.
– Помню, – буркнул арахноид.
– То-то же! Давай, снимай этого бедолагу.
– Но, может, кусну? Всего разок?
– Снимай, сказал!
Мгновение спустя, я оказался на металлическом полу.
– Живой? – надомной навис васкалит.
– Дениси? – удивленно простонал я.
– Что? Я? Нет, – отмахнулся тот, – Меня зовут Цевкес, – в его
руках блеснул металлический предмет, и он принялся вызволять меня
из кокона. – Я менеджер отдела «Коммуникации», – добавил васкалит
между делом. Освободив, Цевкес помог мне подняться на ноги и,
заботливо стряхнул остатки паутины с униформы.
– Вот, даже не помялась, – улыбнулся он.
Я был все еще в таком состоянии, что никак не отреагировал на
этот мерзкий его оскал. Ватные ноги с трудом держали меня и почти
не слушались, перед глазами все плыло, а мгновение спустя, я вновь
оказался на полу, и, прежде чем отключился, услышал голос
Цевкеса:
– О, дружище, да тебе нужно в медпункт…
* * * * *
Очнулся я на кушетке в комнате с белыми стенами и потолком.
Теплый электрический свет струился от висящих наверху
светильников.
– Живой, – облегченно пробормотал я.
– Конечно живой, – усмехнулся кто-то, совсем рядом.
Это был медбрат ернит – коренастое существо с шестью сильными
руками и тремя неподвижными глазами на выкате. Звали его Швый.
– Цевкес только страху нагнал, – продолжал он, – ничего
критичного, небольшая аллергия на яд арахноида.
– Небольшая? – скривился я, вспоминая, что мне пришлось
пережить.
– Да брось ты, поспишь ночку, а завтра на работу, как свеженькая
олокута.