Скучно и беспросветно. И даже напиться нельзя. Вроде бы, еще на грешной земле, а погрешить напоследок теперь непозволительная роскошь.
Проходит пять дней, а я по-прежнему не представляю, что делать и куда податься.
И тут появляется она.
Судя по внешности — школьница. В объемном пуховике, дурацкой шапке с помпоном. И на кой-то ляд на каблуках.
Нет, за последние пару дней я в этом районе насмотрелся на всяких отморозков. С пятого подъезда мужик ночами гоняет в ларёк за пивом в домашних тапках и халате на голое тело. Тетка из восьмой квартиры выгуливает собаку в бигуди. В первом подъезде вообще живет психованная бабка, которая плюется из окна в редких прохожих.
Но чтоб на шпильках по гололеду?!
— Ставлю сто к одному, что ей самостоятельно не выбраться, — замечаю, с интересом наблюдая за сценой.
И тут понимаю: девчонка меня видит. Эта самая, в дурацкой одежде и на каблуках. Ангелята неплохо повеселились, выбирая мне проводника. Могу поклясться, что хуже этой дурехи не придумать.
Делать нечего, помогаю. Как могу. Но отчего-то вместо благодарности получаю упрек и надутые девичьи губки. Вполне симпатичные губки, к слову. Настоящие, не как у Милены, пухленькие от природы, свеженькие. Цвета спелой малины, они так и молят, чтобы их попробовали на вкус.
Следую за проводником – другого-то мне явно не подкинут, нечего и рассчитывать.
Квартирка у девчонки бедная, как будто бабкина. Так и просит ремонта и новой техники. Но уютненько, чистенько. На окошке — герань в горшочках, на кровати — вязаный плед.
— Миллион готов отдать за право пожить нормально, — бурчу недовольно.
Оказывается, сон был одним из множества удовольствий, недоступных призракам.
Впрочем, мысли о несправедливости жизни быстро выветриваются из головы. Девчонка раздевается. Под шапочкой с помпоном обнаруживаются длинные густые волосы с рыжеватым отливом. Открывается взгляду высокий лоб и удивленно приподнятые бровки. Карие глаза, точно крупные бусины из тёмного янтаря. Я таких прежде не видел.
Ой, да кого я обманываю! Какие, к бесам, глаза? Вот грудь девчонки — это нечто. Высокая, упругая, размером с приличные дыньки. Вкупе с тоненькой талией и длинными ножками — вообще улет.
И зачем это все скрывать под почти школьными сарафанами и комбинезонами? Подобного добра, точно добытого из бабушкиного сундука, у девчонки целый шкаф.