И всё шло вроде бы ничего. Мы старались обходить техническую
сторону вопроса, рассуждать о духовном и общественно-научном. Макс
был вполне себе ничего при всей его технической не подкованности.
До того, как он пришёл на обед с моими родителями.
Макс пришел на обед при полном параде: папе коньяк, маме цветы, мне
поцелуи и комплименты. После десятиминутного блиц-опроса было
принято коллективное решение – «пройти за стол». За стол прошли и
даже присели. Мама расстаралась и накрыла традиционный стол а-ля
"лопни окаянный желудок" или так не достанься же ты никому. Даже
культурный Макс причмокивал, уплетая за обе щеки мамины манты и
селедки под шубами и заливками.
Первая часть прошла как по маслу, и всё говорило об успехе нашего
скромного предприятия. Но внезапно на нашем безоблачном горизонте
зарябил телевизор. Телевизор, как известно, уже давно является
центрообразующим элементом типичного среднерусского семейства. От
него и спится лучше и естся вкуснее. Телевизионные радиоволны
влияют благоприятно практически на все системы человеческого
организма.
Так вот, когда наш красивый плоский телевизор вдруг покрылся
несъедобной, и даже раздражающей желудочный тракт рябью, папа
подскочил со своего любимого кресла и в панике понесся в кладовку.
В любом другом случае, при наличии гостя в доме, папа бы и с места
не сдвинулся, степенно заключив «Потом посмотрю». Но телевизор не
терпел такого пренебрежения.
Именно в тот самый момент мне следовало схватить Маска под руки и,
пожелав всем приятного вечера, скрыться на лестничной площадке. Но
тогда мой взор и разум были затуманены мантами и шевелиться мне
попросту не хотелось. Это было начало конца. Папа принёс в зал
чемоданчик экстренной помощи и стал разбираться в чём дело. Как
правило, при таком действе возникает мужской разговор: молодое
поколение проявляет интерес к происходящему, а поколение постарше
делится опытом и предположениями о происхождении поломки. Это бы не
наш вариант.
Когда папа постановил, что от скачка напряжения перегорел сетевой
адаптер цифрового телевидения, Макс всего лишь сыто и равнодушно
хмыкнул. И нет бы папе на этом закончить урок труда ради счастья и
благополучия дочери, но он спросил, что по этому поводу думает
Макс. Макс ответил коротко и ясно. «Он ничего не думает по этому
поводу, но может сделать один звонок и придёт человек, который всё
починит». Этот ответ был воспринят папой как личное оскорбление.
Завязалась содержательная беседа из которой стало очевидно, что
кроме съеденных маминых мантов их ничего не объединяет.