-Тяжело в учении, легко в бою !,-
снял я его с их лиц.
-29 апреля, мы проведём
командно-штабные учения от А до Я, -начал я вгонять в грусть
военных.
-Я со своими офицерами буду играть
за союзников. Вы же за себя,- обратился я к Хомутову.
- На море, вашим противником, Федор
Михайлович, станет Бутаков,- усмехнувшись сказал я. Моряки
переглянулись между собой.
-На этом сегодня всё. Займёмся
делами, -завершил я совещание.
И после того как все убыли, я пошёл
к себе в кабинет работать. Там меня ждали бумаги. Официальные и не
очень. Письма, рапорты, отчёты, донесения. С бумагами я работать не
большой любитель. Но, надо !!! Правитель без работы с бумажкой,
какашка ! И точно не очень хороший правитель.
Здесь в Керчи большую часть моего
внимания занимал бумажный поток из Севастополя и Крымской
армии.
Будучи сравнительно не далеко от
них, я не стал вызывать к себе Барятинского, Нахимова. Пусть делами
занимаются. Я после Керчи туда приеду. А пока Барятинский обязался
раз в три дня присылать сообщения о последних событиях. И у меня
там были и без этого свои глаза, уши. Братья великие князья Михаил
и Николай.
Благодаря им я неплохо видел,
слышал, и знал, как там идут дела. По моей просьбе они мне
регулярно писали письма-донесения, что да, как. И именно в их
письмах я узнал, как острословы стали называть Барятинского,
Нахимова, Тотлебена и Пирогова. Крымский квартет, великолепный
квартет, три мушкетёра и Пирогов или эскулап, а для кого-то они
стали всадниками Апокалипсиса.
Как я понимал из сообщений эти
разные, незаурядные люди, притёрлись друг к другу. Всё они
талантливые, с огромной энергетикой, самоотдачей, жертвенностью
ради дела, и главное, они все были нацелены на одно, служить своей
стране по максиме. Это их и объединяло.Сглаживало между ними
шероховатости. Братья писали, что это они увидели, почувствовали
сами, как и все защитники Севастополя, Крымская армия. От
генералов, адмиралов до солдат и матросов. На фоне Меньшикова,
Остен-Сакена, их окружения это был своего рода тектонический
сдвиг.
Барятинский по мере вхождения в курс
дел начал чистку рядов, он избавлялся от 'меньшиковцев', здесь я
ему дал карт-бланш. С моего согласия были сняты со своих должностей
генерал барон О́стен-Са́кена, генерал Жабокритский. После этого они
попросили о переводе, и хотели покинуть Крым. Но, я сказал в письме
'нет'. Как и другими офицерами. Таким как полковник Генерального
штаба Залесский, который посоветовал Меньшикову при Альме свести
войска с выгодных для боя высот, вниз к мелководной реке. Где 8
сентября две линии ротных колонн встали почти вплотную в полный
рост под винтовки противника вместо 'окопного боя'.