…Яркая вспышка слева – и я вновь оказываюсь на земле; дикая боль
в левой челюсти заглушает все остальные чувства.
– А-А-А-А!!!
Воя на одной протяжной ноте, нашариваю здоровой рукой разбитую
челюсть. Язык посечён чем-то острым, во рту ощущаются осколки
разбитых зубов; пальцы касаются чего-то влажного и горячего.
Чьи-то руки переворачивают меня на спину:
– Санёк, нормально, жить будешь! Пуля по касательной зацепила,
только зубы выбила. Гляди – наши на подмогу идут!
И действительно, с той стороны реки доносятся всё более частые
выстрелы «порт-артуровок», сплошной бас «максимов» и яростный рёв
сотен глоток:
– УРРА-А-А-А!!!
Жить буду… Жить буду…
Центральная часть города. Район Собора. Лейтенант Владислав
Велик, временно исполняющий обязанности командира роты 496-го
стрелкового полка.
Судьба изменчива. Вчера ночью вместе пили самогон и
разговаривали о семьях, а сегодня моего комроты уделала мина.
Точнее, осколок, сантиметров 5 длиной, вошедший в правую лопатку.
Слава Богу, не смертельно (главное, чтобы не было заражения).
Теперь я снова командир роты, точнее – временно исполняющий его
обязанности; я в полной мере несу ответственность за жизни своих
бойцов – и одновременно обязан выполнять поставленные перед
подразделением задачи.
В строю осталось 58 активных штыков. Учитывая потери
непосредственно в моём взводе, это ещё ничего. Но сколько останется
по окончанию боя?
Фрицы намертво засели у Собора. Отрезанные от своих сходящимися
ударами 496-го и 654-го, они поднялись от реки и закрепились в
зданиях, ближних к Красной площади (говорят, в эпоху Тамерлана
здесь стояла Елецкая крепость, что пала в бою; резня была лютая –
оттого и «красная», под цвет крови). Предложить им сдаться – хорошо
бы, но в поражение они не верят. До последнего будут драться,
рассчитывая, что камрады своих не бросят.
Может, и не бросят, попробуют нанести деблокирующий удар. Однако
на то мы и здесь, чтобы не дать фрицам даже шанса уцелеть, даже
шанса!
От злости до боли стискиваю зубы. Как же я вас, твари, ненавижу!
Ну ничего, сегодня мы вам ещё покажем, расчёт за всех погибших
возьмём!
– Товарищ лейтенант, посыльный от комбата!
– Давай сюда.
Ординарец (комроты положен!) пропускает ко мне помятого и злого
на вид сержанта. Да ты что, посыльный самого комбата – вот это да,
вот это фигура! В его тени можно почувствовать себя на равных и со
вчерашним взводным!