Ветер вновь бросает в лицо клубы едкого, вонючего дыма. А если
попробовать воспользоваться дымовым прикрытием сгоревшего
броневика?
Рука бесполезно щупает противогазную сумку. Каждому из нас
полагается противогаз – печальный опыт империалистической. Но в эту
войну боевые отравляющие вещества применяются крайне редко (немцы и
без них неплохо справляются); такие нужные сейчас противогазы давно
выброшены за ненадобностью. На бесчисленных маршах, а уж тем более
во время отступлений люди не то что противогазы выбрасывали –
патроны с гранатами летели в придорожные канавы и кусты. Командиры
на такое подсудное дело смотрели сквозь пальцы: лишь бы люди шли да
штатное оружие в руках держали… Правда, сейчас сумка не пустая,
только сложены в неё две эргэдэшки да несколько винтовочных
обойм.
Беда.
– Вода во фляжках есть у кого?
У товарищей по расчёту есть. Повязываю на лицо сырой смоченный
платок (чистый кусок портянки). Сойдёт.
Подзываю к себе старшину. Крепкий рослый мужик годов сорока
украшен уже ранней сединой, но она лишь завершает образ бывалого
ветерана, коим он и является.
– Товарищ старшина, предлагаю следующее: я сейчас обползу
броневик, попробую найти пушку. Ты пошлёшь своих угловой дом с
улицы обойти, пусть найдут вход. Мы разом с пулемётом и пушкой не
сладим, накроют ещё при изготовке. А вот если твой «Дегтярев» из
дома прикроет, то, может, и получится под дымом вырулить. В идеале
нужно ударить одновременно: мы по орудию, вы по пулемёту.
Согласен?
А куда ему деваться? Конечно, согласен. Пускай старшина и выше
меня по званию, но инициативу я взял на себя, так что мне и карты в
руки. Много чего повидавший и опытный мужик принял моё руководство
без лишнего гонора:
– Головин, бери расчёт и трёх бойцов, занять позицию в доме. Как
только расчёт у фрицев по артиллеристам заговорит, гасите их.
Только осторожней, раньше времени себя не раскройте!
– Есть!
Молодец старшина, командует спокойно, уверенно. Ну, пехота, не
подведите…
По-пластунски ползти по разбитому асфальту – удовольствие
сомнительное, это вам не мягкая русская землица. Локти и колени
режут острые осколки (попадаются весьма приличные куски), да и
опираться больно. Но страх успешно забивает неприятные физические
ощущения: если пулемётчики заметят меня раньше, чем я обнаружу
пушку, второго шанса не будет. А они наверняка ждут, держат под
прицелом перекрёсток. Моё единственное укрытие – это пока ещё
обильно чадящий «хорьх». Вот только густой дым не укроет меня от
очереди МГ…