Она вспомнила, как
несколько дней назад с той же самой тоской правитель Осеннего леса склонялся
над кроваткой ее полугодовалой дочери и тихо напевал колыбельную:
- Пусть мечты твои
хранит
Верный воздуха
слуга:
Голубь белый, что
летит
В даль за дикие луга.
Пусть огонь сжигает
зависть,
Всех, кто был не
добр к тебе.
И водой пусть
станут слезы -
Дань счастливейшей
судьбе.
Припаду к земле я
ликом -
О тебе чтоб
рассказать;
В мире дивном и
великом
Сон твой буду
охранять...
Не отрывая глаз от
маленькой Леды, подложившей ладошку под обрамленную черными кудрями голову,
Белый Князь признался:
- В такие
моменты больше всего на свете я завидую твоему мужу.
- Половина
дворца уверена, что она твоя дочь... - шутливо напомнила тогда Роза ходившие по
замку слухи, а Князь в ответ лишь развернулся и, обхватив Розу за талию, утянул
в неторопливый чувственный поцелуй.
Воспоминания о
поцелуях невольно вызвали краску на лице.
- Угадай, кто к нам
летит! - вдруг оживился господин, а в глазах его вспыхнул блеск предвкушения.
Розе понадобился
всего один взгляд, чтобы понять, что вызвало такое веселье. В раскрытое окно
влетел серый сокол. Зоркий. Стоило птице оказаться внутри, как та моментально
обернулась седым тридцатилетним мужчиной. У него были сильно запавшие глаза и
острый нос, больше всего напоминающий клюв.
Князь властным
жестом перебил все возможные приветствия:
- Получилось?
- Все, как вы
планировали, мой господин.
В этот момент
больше всего на свете Роза завидовала этому перевертышу. Тайные поручения,
искреннее восхищение, которым Князь одаривал своего слугу за выполнение особо
сложных заданий. Это было глупо, и она сама прекрасно понимала, но ведь Зоркому
не поручали обустройство сиротского приюта. Нет, то, что он делал, было гораздо
более захватывающим.
- Тебя не заметили?
- Князь продолжал выяснять подробности.
- Нет, я не
приближался к проклятому замку. Проследил лишь, чтобы та девушка выбралась
невредимой.
- Чудно! - Князь не
смог сдержать предвкушающего смеха. Он в несколько шагов пересек расстояние до
Розы и, подхватив за талию, закружил в одному ему слышимом ритме. Бумаги в ее
руках разлетелись на пол, но господин словно не заметил этого. - Моя милая
маленькая Роза... ты даже не представляешь, насколько все чудно!
Наконец, остановившись,
он хлопнул в ладоши: