— Можем, — кивнул я, делая знак продолжать.
— Ну вот… Дело-то ясное — разбойники к Вольнице подбираются! Не
сказать, что такое часто происходит, но в наших краях готовым надо
быть ко всему. Могут и обнаглеть эти шайки настолько, что и на
деревню налет устроят, не постесняются. Решили мы этого лазутчика
изловить, значит, и всю ночь с Невиром и Карстом в кустах дежурили.
И вот…
Вольмер с усилием вытер взмокший лоб и опустил руки на
колени.
— Глядим — а дверь склепа-то изнутри сама открывается! И
выходит, значит, бабка моя… Я ее только по ожерелью и узнал, дюже
она его любила, да так и схоронили… Не человек уже — нежить самая
настоящая! До дрожи костей нас пробрало тогда, ну мы и деру. На
рассвете завалили камнями проход, да только с каждой ночью все хуже
становилось. Звуки аж в деревне слышаться стали — стоны, вопли,
удары глухие, как будто выбраться они хотят.
— Кошмар, — прошептала впечатлительная Наллика, закрыв рот
ладонями.
— Как есть кошмар, — согласился Вольмер. — Вы поймите, мы б и
уехали уже давно отсюда, да как бросить родную деревню —
поколениями деды наши тут живут! Да и куда мы пойдем? Кому мы нужны
такие красивые? Вон и поля неубранные стоят, пропадет урожай — кто
детишек прокормит? Народ все требовал, чтобы я героя из Мерселии
выписал — ну вот мы вас и встречаем!
— Стало быть, кроме звуков ничего не беспокоит? — с надеждой в
голосе спросил я, думая все-таки уехать из Вольницы
подобру-поздорову. Слишком уж не хотелось ввязываться во всю эту
историю. А раз покойнички под землей себе спокойно сидят — так и
пусть себе сидят. Подумаешь, немного шума навели. — В конце концов,
можно и ватой уши заложить, — пожал я плечами. — Не думали о таком
решении?
Вольмер и Наллика обалдело уставились на меня, и мои щеки начали
краснеть. Согласен, в этой ситуации не стоило так глупо
хохмить.
Почмокав губами, деревенский голова все-таки ответил:
— Идея-то в целом здравая, господин герой. Но эта зараза
расходится, будто хворь какая. Днем Акина, портниха наша, ходила ж
на погост. Говорит, мол, что и над остальными могилками земля
зашевелились. Ну, будто двигается там кто-то, места себе найти не
может. Причем землица-то свежая! Может, они уже выкапывались
оттуда, а потом опять ложились? Вон и Бартон говорит, что, кажись,
видел мертвяка ночью на главной улице. Прогуливался он да в окна
заглядывал! Жуть…