Но было одно но. Лхудхар и его заинтересованность в деле,
которое он мне передал как частному детективу. Когда я спросил его
об этом напрямую, он ответил, что лично знает заявителя и уверен,
что тот никогда бы не опустился до того, чтобы забрать у вдовы
умершего партнера его долю компании.
Другими словами, он принял официальное заключение ведущего дело
следователя, хотя до конца в него не поверил. Но и поводов
продолжать копать не видел. А тут в отставку пинком отправляют его
лучшего следователя, сам Светлов настаивает на продолжении
расследования и в мудрую голову моего бывшего шефа приходит мысль:
«А почему, собственно, и нет?»
После половины бутылки двенадцатилетнего бренди с минимальной
закуской и предложенного гонорара за консультацию в двести рублей,
я, признаться, вполне разделял ход его мыслей.
Дмитрий Светлов оказался грузным пятидесятилетним мужчиной, при
первом взгляде на которого сразу становилось понятно, чем он
большую часть жизни занимался. Классический такой фермер, несмотря
на дорогой костюм и довольно богато обставленный директорский
кабинет. Лицо загорелое, как бывает у людей, которые много времени
проводят на открытом воздухе. Глаза цепкие, внимательные к деталям.
Руки натруженные, знающие с какой стороны у комбайна кабина и
сколько весит борона.
— Антон Вадимович, — протянул он руку. — Прошу, присаживайтесь.
Агрих Дартахович очень высоко о вас отзывался. Говорил, вы лучший
из его следователей.
Я с признательностью кивнул, уселся в кресло, но на следующей
его фразе напрягся.
— Как же так вышло, что вас сожрали эти
крючкотворы-бюрократы?
Значит, Лхудхар ему рассказал не только о том, что я вышел в
отставку, но и о ее причинах? Не всех, естественно, вряд ли в его
рассказе фигурировал мстительный эльф, но интересно, почему вообще
разоткровенничался. Доверяет ему?
— Превышение пределов самообороны, — ответил я, внимательно
следя за его реакцией на свои слова. — Убил двух человек, которые
желали мне смерти.
Фермер очень серьезно кивнул, мол, понятное дело. И уточнил:
— За дело хоть?
— Без сомнения.
— Ну и спаси Господь их души.
Последняя реплика Светлова сказал мне о нем сразу две вещи.
Во-первых, он христианин. Но не фанатик, обычный верующий, а такие
редко идут на то, чтобы через уголовное дело забрать у вдовы
партнера средства к существованию, что-то там, вроде, в их
священных текстах говорилось даже об этом. Осуждалось, в смысле. А
во-вторых, закон и справедливость не были для мужчины понятиями,
между которыми ставится знак равенства. Другими словами, я только
что получил подтверждение, пусть и не стопроцентное, что обратился
он в полицию по делу.