Подъехав ближе один из них с погонами младшего сержанта (или как
там у них это называется?) хрипло произнес:
- Эй, старый! А ну, ходь сюды!
Ну да. Старый это я. Голова-то у меня бритая, зато бородка и усы
седые. Да и внешнее состояние… В общем, как сказала Сатихаарли -
общий износ организма на полторы тысячи лет… И тут вдруг я застыл.
Блин! А что, если тот сон и не сон вовсе? Ведь я сюда каким-то
образом из пустыни попал? Казаки опять-таки… Но, мысли ворочались
необычайно тяжело, да и не до раздумий было, потому что сержант
повысил голос:
- Ты там оглох?
Пришлось идти. Быстро не получилось, потому что тело ощущалось
как не свое. Как будто, я себя всего, от макушки до пяток отлежал.
Подошел почти вплотную, разглядывая всадников и ощущая тяжелый дух
лошадиного пота. А их главный спросил:
- Кто таков? Чегой то тут делаешь?
И вот тут случилась засада. Я, в общем был готов хоть что-то
ответить, но вместо членораздельной речи смог только промычать:
- Эуаун. Ы-ы-ы.
- Чо?
Сержант был удивлен, и я попытался исправить положение:
- У! У! Ы-ы-п! Ва-ва-ух!
М-да… Исправить ничего не получилось. При этом даже на испуг
пробило – что же такого в башке испортилось, что я говорить
разучился? Но и испуг был какой-то вялый. Ё-мое! Вот полное
ощущение складывается, что меня всего наркотой или обезболивающими
накачали. Так может и все окружающее, это глюки? Не… какие глюки
бывают, я знаю. И происходящее на эти глюки не походит совсем. Тем
временем, выяснилось, что мое мычание может даже на пользу пойти,
так как один из казаков предположил:
- Можа то юродивый? Али контуженный.
Влез второй:
- Не должон. С пушек-то сегодня не били. В сабли комиссаров
взяли.
Подключился третий:
- А вот второго дня батарейные их хорошо приложили.
Первый презрительно сплюнул:
- Агась… Это ж аж под Ресвой было. И он оттеля, как есть,
голяком притопал.
В конце концов, немного поспорив, чубатые решили, что юродивый я
или контуженый, пусть более подкованные в этом люди разбираются,
после чего, погнали меня куда-то за холм. Идти было колко. Я на
каждом шаге подпрыгивал, шипел и пытался причитать. Но вместо
причитаний из меня вылетали лишь какие-то неудобоваримые звуки.
Зато зоркий младший урядник (это я подслушал, как к сержанту другие
обращались) заметил:
- Ха! Гля как скачет. Похоже ентот фрукт завсегда в обувке
ходил. Нема у него привычки к земле. Так шо вряд ли юродивый… ну да
нехай. Контрразведка и не таких разьясняла…