- Вы обманывали меня. "Лорд Делгар", которого вы мне показали, не мог учиться вместе с вами. Все, кто с вами учился, давно мертвы. Вы показали иллюзию.
- Не совсем. Делгар не иллюзия. Он действительно учился со мной. И просил о протекции для матери, обратившейся в лоно церкви. Сцена, которую ты наблюдала в камине, действительно имела место. Примерно сорок лет назад, при короле Готоре. Это что-то меняет сейчас?
Он с улыбкой смотрел на нее. Эдера вспомнила чувства элеутерии, ниточку, протянувшуюся между ней и грифом. Он прав. Нравится ей или нет, сейчас никто в целом мире – ни сестра Орделия, ни Розали, ни Матушка, ни Лаэтана – не ближе ей, чем этот безжалостный колдун, который так любит ее боль. То, что он делал с ней, открывало перед ним сокровенную сторону ее души. И наоборот, его сторону – перед ней. Эдера не хотела, не искала этого сближения и раскрытия. Но оно свершилось, по принуждению, и теперь отменить его реальность невозможно.
Ощущение особенности Кэрдана, неразрывной близости, спаянности с ним вдруг хлынуло в сердце обжигающим потоком. На мгновение девушка испугалась, что это снова его магия. Но нет, ощущения вырастали изнутри, а не повиновались чужому колдовству. Да и не было в мире такой силы, которая могла наколодовать чувство, а не просто физическое возбуждение. А еще она увидела смятение на лице Кэрдана – незнакомое, непривычное выражение по сравнению с неизменной хищной насмешливостью. Эдера осознала, что жгучая волна хлынула и в его сердце тоже. И это переживание было столь неожиданным для мага, что вышибло почву из-под ног.
Он провел ладонью по лицу Эдеры. Жесткая и костлявая, будто лапа стервятника, ладонь была неожиданно теплой. Он склонился ниже, поцеловал ее висок, затем губы. Мягко и бережно, без прежней властности. Девушка не отстранилась, а приоткрыла губы навстречу его губам и запрокинула голову.
- Сейчас согрейся заклинанием, - шепнул он, неохотно отрываясь от нее.
Эдера кивнула и сосредоточилась. Кэрдан развел руки, отстегнул плащ и расстелил на земле. Опустился на покрытую землю, увлекая девушку за собой. Платье легко соскользнуло с плеч, оставив Эдеру обнаженной. На маленьком островке среди болотной жижи, покрытом туманом, они впервые занялись любовью не ночью, а в полдень; не в башне, а под открытым небом. Впервые Кэрдан не посылал в мозг Эдеры излюбленных болевых импульсов, а ее сознание впервые не раздиралось на две половинки, ненавидящие его и друг друга. Она впервые чувствовала себя цельной в его объятиях.