, а третий остался жить в мире и 35‑ти лет помер
[6]; я о младенчестве ничего не могу сказать, но только стал понимать кое-что и даже уже помню: все называли
[7] меня попом и никак меня не звали кроме этого имени, потому что я никакими детскими играми и шалостями, обычными детям, не занимался, но все игры мои были и забавы – или Богу молиться, или пещеры копать, или церкви делать и что-нибудь божественное петь, или между стариками сидеть и слушать их разные исторические разговоры и повести; а когда родитель читал, а я сидел и слушал, и расспрашивал, и даже иногда до раздражения родителей своими расспросами и любопытствами; еще у меня были две бабушки, одна прабабушка 115‑ти лет и имела память необыкновенную, и любила мне рассказывать разные повести, потому что я любил их слушать, и когда она у нас бывала, тогда я никуда не пойду, целые сутки просижу подле нее и все принуждаю что-нибудь рассказать: повести, хотя и простые, но все душеполезные, все направлены ко спасению души и к любви Богу и к пустынной жизни; но и семейство наше было как Духовная академия и училище благочестия, ибо ничего больше никогда не услышишь – или читают книги, или кто что-нибудь душеполезное рассказывает, или поют духовные песни, ибо в дому нашем никогда не держали никакого хмельного пития и даже не ели хлеба, который печен на хмельных дрожжах; хотя по состоянию имели три самовара, но и то держали для гостей; а из семейства пил чай только один родитель – ему это по торговле было необходимо; но и я покуда был в объятиях родительницы, до десяти лет чаю не пил и даже не хотел никогда и пить; но после мир заставил пить.
5. Еще я имел необыкновенную страсть проповедовать величие и славу Божию, ибо только что-нибудь услышу новое, или какое чудо или житие в Четьих Минеях, то утром отправляюсь по всем сродникам и знаемым это рассказывать; ибо память у меня была острая, и поэтому прозвали уже меня попом-проповедником и часто на улицах меня останавливали, ибо знали: когда я иду, то что-нибудь несу новое, и расспрашивали; и где только я остановлюсь, уже около меня толпа народу!
6. Но хотя юное мое сердце и отвлечено было от Православной Церкви, но внутреннее желание моего сердца любило ее, ибо никогда я мимо нее не проходил, чтобы не зашел и не положил в ней трех поклонов, хотя родители и запрещали ходить в нее, но я на это не смотрел; хотя за это иногда принимал брань, а иногда и побои, но я как увижу церковь, то сердце мое и закипит, а наипаче, ежели монастырь.