Кристалл тускло поблёскивал своими
гранями в полутьме, и я вгляделась в него, как следует. Хоть днём,
хоть ночью, а задание делать надо.
Где-то за окном раздался свист
крыльев… Рукха?! На миг мне стало страшно, но я взяла себя в руки —
рукха до меня всё равно не доберётся, — и удвоила попытки что-то
увидеть в кристалле. Может, это и не моё предназначение, но я
больше не покажу «худший результат за всю историю Башни». И смогу
увидеть даже не соседнюю комнату, а ту, что напротив!
Сосредоточившись, я стала перебирать
в уме насмешки и оскорбления, которыми Носатый мог бы меня осыпать.
Если я не преуспею с кристаллом, он обзовёт меня неудачницей,
посмеётся, позлорадствует… Нет уж, я не доставлю ему такого
удовольствия! Я вообразила, будто бы стены, дверь — всё становится
совершенно прозрачным, и вот я уже могу видеть спящих в коридоре
Стражей… а это другие, храпящие в комнате напротив, и…
Я сглотнула. В кристалле совершенно
чётко просматривалась вся комната в уменьшённом виде, а у окна —
светловолосый. Лучник. Он не спал, а вместо этого стоял на стуле и
спрашивал у птицы рукха, чей силуэт виднелся в окне:
— Ты можешь сделать так, чтобы я не
стал фигурой на Доске, а жил бы, как мне хочется? Это моя мечта!
Говорят же, что вы умеете исполнять желания!
Заговорит ли птица, как мы? Этого я
не смогла выяснить, поскольку кристалл вспыхнул и погас. Одна из
граней стала дымчатой, а тишину в комнате невидимым ножом разрезал
Голос:
Задание выполнено. Тебе
достаётся шесть очков, чёрная пешка, будущая Волшебница.
У тебя в запасе девять
очков.
Голос отзвучал, а на окне
пошевелился Кувшиночник, трижды зевнул и снова забылся сном. Я
осталась наедине с выполненным заданием и своими мечущимися
мыслями. Выходит, Лучник опять увидел птицу рукха и зачем-то ещё
заговорил с ней? А если она его утащит?! Я колебалась, не сказать
ли об этом Стражам. Или сначала всё разузнать самой?
«Ты куда это собралась?» —
Кувшиночник опять проснулся, и я решила сказать хотя бы ему:
«Если не приду через пол-хода,
значит, меня утащила рукха».
Я толкнула дверь и вышла, не обращая
внимания на возмущённый голос в ушах — Кувшиночник требовал, чтобы
я немедленно вернулась и бросила «свои опасные затеи». Стражи в
коридоре не проснулись — только разом дёрнулись и снова свесили
головки. Так, дверь напротив… осторожнее… тише, тише, говорила я
сама себе, а вернее — бешено застучавшему сердцу. Криков и зова на
помощь не донеслось, и это было подозрительно.