— Ну и ладно, — смирился сосед, —
главное, что у нас ничего не сгорело.
— И то верно, — я помялся около
забора. — Слушай, мой дядя собирал тут своих студентов, и не
досчитался одной девушки. Вероятно, она просто потерялась, а может,
уже проходила тут мимо.
— Так пусть хоть фото покажет, я
посмотрю.
И тут я понял, что и сам до сих пор
не видел девушку, которую нам предстоит искать. Устранил это сам
профессор, который, обладая по своей должности тонким слухом,
подошел к нам, расчехлил рюкзак и вытащил оттуда свой кожаный
бумажник. Потом извлек из него небольшую фотографию и протянул нам
с Игорем.
Первое, на что я обратил внимание —
очень плотная бумага. Как будто ламинированная. И при этом
идеальное качество самой фотографии. Цветное изображение девушки с
каштановыми волосами и правильными чертами лица. Настолько
правильными, что я сразу же вспомнил про слова Подбельского насчет
«эталона».
У принцессы было милое лицо, слегка
вытянутое. Прямой и аккуратный нос, ровная линия бровей, темные
глаза. Каштановые локоны спадали на плечи. Она была одета в
небесно-голубое платье, что открывало шею, но полностью прикрывало
зону декольте.
Я подумал, что к ней меня бы точно
приревновали, стой я просто рядом с этой девушкой.
— Эй, Макс, — усмехнулся сосед. —
Слюни подбери. Нет, — повернулся он к Подбельскому, — этой красотки
я здесь не видел. Не в нашей глуши.
— Очень жаль, — профессор очень
аккуратно убрал фотографию обратно в бумажник. — Очень, — и
направился в сторону автомобиля, по пути бросив мне через плечо: —
Едем?
Раз девушку в нашем поселке никто не
видел, значит, предстояло ехать в город. Неужели принцесса просто
взяла и прошла пешком через лесной массив, который отделял Владимир
от места ее появления?
Для меня такие люди обычно
ассоциировались с бабочками: хрупкие, нежные и уж никак не
способные своим ходом пробраться через пару километров поваленных
деревьев и разросшихся кустарников.
Подбельский явно верил, что
Анна-Мария благополучно добралась до города, но мне эта уверенность
не передалась. Мы сели в «фокус» и я пристегнул профессора ремнем
безопасности.
— Зачем это? — удивился он. — Я и так
никуда не планировал убегать.
— Все для безопасности.
— Безопасности? — профессор поерзал в
кресле и немного потянул ремень на себя. — Это как?