Он стремительно обогнул автомобиль и
влетел в ломбард. Я услышал лишь, как жалобно звякнул колокольчик у
входной двери.
Пока он отсутствовал, я резко
откинулся на сиденье и в черепе тут же отдалась боль. Хорошо же мне
приложили. Еще раз я потрогал волосы — крови было немного, но то,
что меня до сих пор не показали врачу, говорило о многом.
Например, о том, что я для Павла —
расходный материал. И не более того. И то, что я воображал себя
защитником и уж тем более спасителем Анны-Марии — не значило ровным
счетом ничего.
Защитник — Павел, но свои функции он
успешно переложил на меня, пока решал в городе свои дела. К тому же
он не опроверг моих слов — и мысли, что никаким другим миром здесь
и не пахнет, снова зашевелились у меня в голове. Как же я устал от
этой неопределенности!
В этот раз шпион сдержал обещание —
он действительно быстро справился и вышел из ломбарда уже через две
минуты. Но выглядел он очень обеспокоенным. Сев в машину, Павел о
чем-то сосредоточенно думал.
— Так, ты просил средство от боли, —
начал он, протянув мне продолговатую пилюлю в бумажной
салфетке.
— Как-то негигиенично, — поморщился
я.
— Или так, или терпи дальше, другого
я тебе предложить не могу.
Лекарство было крохотным — размером
буквально с пару спичечных головок. И без оболочки. Была не была,
решил я и закинул лекарство в рот.
— Только глотай быстрее, —
предупредил Павел.
Он сделал это вовремя, потому что
горечь на языке была непередаваемой. Но к тому моменту, как она
ослабла, начала затихать и головная боль.
— Прошло... — удивился я. — Так
быстро!
— Чем мог, — шпион вытащил из кармана
цилиндр и дал его мне. — Держи. Может пригодиться снова.
Я извлек «пистолет» из пакета и
покрутил в руках.
— Те люди, что напали на нас, назвали
его...
— «Шершень», да. Есть отдельные
группы, которые так говорят. И, к сожалению, некоторые их
представители смогли пробраться сюда, к вам.
Павел медленно вывел «фокус» в поток.
Куда мы ехали, я до сих пор не знал.
— Знаешь что, — заявил я, — я тебе не
верю.
— Тогда выйди, — запросто ответил
шпион, ускорившись к тому моменту до шестидесяти. — Дверь
рядом.
— Да что ж ты такой спокойный! —
сдерживаться уже не было сил. — Анну похитили, а ты, как ни в чем
не бывало ждешь и никуда не спешишь, не рвешься ее спасать. Что,
если с ней что-то уже сделали?