— Типа того, — смутился вдруг Тим от
непривычного «выканья» и от всего сразу. Вдобавок сообразил, что
стоит перед гостьей в одних трусах, хоть и новеньких, а волосы
после душа торчат как мокрая щетка.
— Короче, он там, мне некогда!
Девушка кивнула и отошла к соседнему
номеру, а вот Тим остался у двери, зачем-то. Подслушал короткий
обмен репликами, завершившийся щелчком замка. Определенно, знакомые
встретились. Ай да старик, ай да ловкач! Что он там говорил про
опыт и вино?
— «Бабки» у вас есть, вот и всё, —
прошептал Тим безжалостно, разглядывая себя в настенном зеркале:
худого, белого, с торчащими ребрами и угловатыми плечами.
Недокормыш, блин, детдомовский! Супергерой в легком весе!
— У кого «бабки», того и любят!
Девки любят дедок за «бабки», прикольно!
Смеяться не хотелось — вообще,
вдруг, испортилось настроение, будто не плясал от радости полчаса
назад! Заставил себя одеться и вышел-таки на жару. Пересек двор
отеля, а дальше, за узорчатой плиткой и фонтанами, открылась
белизна песчаных дюн, поросших кое-где травой. Синяя полоса
перечеркнула горизонт, сливаясь с лазурью неба, горячий ветер с той
стороны залепил нос чем-то вовсе непривычным: солью, йодом, прелыми
водорослями. Слов не осталось и мыслей тоже. Просто идти, снять
шлепанцы, почувствовать пятками. До самой прозрачно-голубой
воды.
— Уф-ф! — выдохнул Тим, пока одежда
летела наземь, безо всякой уже солидности. Нырнуть бы «щучкой», но
мелко — пришлось врываться бегом, по колено, по бедра, упасть,
наконец, плашмя. Вынырнул, обнаружив себя далеко от берега. Лег на
спину, и вода его удержала! Теплое, живое стекло, без всяких
водоворотов и бурунов! Словно вернулся домой, наконец, и всё здесь
родное, готовое поддержать и согреть!
— Ну, это... здравствуй, море!
Под спиной качнулось, вздохнуло
беззвучно, будто ответило. Будто глянуло на него что-то немыслимо
огромное, равнодушное к человеческой песчинке. Теплая волна
приподняла и прокатилась, Тим засмеялся, но вторая плюхнула в лицо,
а сверху тревожно завопили чайки, принялись метаться.
Внезапно пришел страх. Необъяснимый,
сжимающий до судорог. Ощутилось что до берега — с полсотни метров,
людей рядом нет, а волны катят одна за другой. Надо плыть!
Забарахтался, глотнул соленого, погреб неумело, изо всех сил.
Перевел дыхание, когда дно увиделось совсем близко, вскочил, по
колено в воде, на сушу выскочил бегом. Здесь вдруг сделалось
стыдно. Полный пляж народу и все видели его трусость, а ноги совсем
не держат, и сердце сейчас разорвет грудину. Сразу ложиться нельзя,
потому присел на песок и уставился в море. Спортсмен, типа!
Отдыхает! От недавнего страха осталось смутное шевеление под
ключицей, а спина еще помнила ласковую упругость, будто
приветствие.