Встречать в таком виде главу Белых Волков было оскорблением.
Север приглушенно выругался, Захарий сжал руки в кулаки.
Встреча добром не закончится, вновь прибывшие это понимали.
Жаль только они.
Пошатываясь и нетвердо стоя на ногах, альфа Белых Гор спустился к ним.
- Север, приветствую тебя на своей территории. Вы без звонка. Переговоры же только начались, и я…
- Пройдем, - стиснув зубы, проговорил Крестовский, и от сдерживаемого гнева, что клубился у него внутри и рвался наружу, белогора повело. Тот нахмурился, не осознавая, в какой опасности находится.
- Да-да, конечно, сейчас распоряжусь…
Север далее не вслушивался в ту ересь, что нес альфа. Для себя он уже всё решил.
Дом старейшин, предназначенный для заседаний, для обсуждений, для собраний находился не в лучшем состоянии. Запах спиртного и дури отчетливо пропитал стены и ковры, на которых просматривались следы нечистот и крови. Север скривился от омерзения. И его здесь намеревались принимать… Или белогор рассчитывал вести переговоры на расстоянии? Прислать пятерых девок и получить его покровительство?
Кстати…
- Зияр, где девочки? Хочу на них посмотреть, прежде чем перейдем к обсуждению разговора.
Глаза Зияра забегали.
- Да-да, сейчас они будут. Уже сказал… Сейчас. Что-нибудь выпьешь, Север? Захарий?
Они оба отрицательно покачали головами. Захарий встал по левую сторону от своего альфы, чуть позади.
- А я, если не возражаете, хлебну… Мне надо.
Север возражал, но вслух говорить ничего не стал. Его верхняя губа предупредительно дернулась, и любой другой собеседник обратил бы внимание на столь характерный жест.
Никто больше не стремился вступать в диалог. Захарий стоял и думал, что Крестовский и его погладит против шерстки за то, что втянул его в историю, выступил посредником от непроверенного партнера. Считай, Север потерял день.
То, что девочки белогорцев никак не потянут на покорных, даже Захарий уже понимал.
Так и оказалось.
Большой бугай открыл дверь и втолкал четырех девиц. Две были изрядно потрепаны, с пропитыми лицами и с ярко выраженным запахом секса. Трахались совсем недавно. Захарий поморщился. Н-да… Две другие были относительно хорошенькими, но чересчур юными. Лет пятнадцать максимум. И уже не девственницы.
- Почему четыре?
Голос Севера прозвучал совершенно спокойно.
И это было страшно.