***
— Что такое? Не можешь пробежаться? Не
видишь препятствия? Или считаешь, что не можешь?
— Сэр, скользко.
— Мисс Уильям,
помолчите.
Полоса, сука, препятствий! Извините,
вырвалось.
Я уже неделю мучилась с ней и всё
безрезультатно. Только шишки и синяки набила. Сержант явно
наслаждался декабрьским снегопадом и моим очередным провалом. За
ночь поле покрылся скатертью мокрого снега, и вчерашняя чистая
полоса препятствий покрылась слоем льда, став ещё сложней и как
никогда травмоопасной. Хотя сержанта это мало волновало. Он лишь
твердил: «включай псионику». Что тут сказать, просто гениальный
ответ не менее гениального учителя!
И как я пробегу через это, не получив
травмы по всему телу?! Скажите «спасибо», что я вообще бегаю по
пустырю, не боясь споткнуться!
Так! Ладно… Ладно… Раз он говорит, что
можно, значит, он что-то от меня хочет. Хочет, что я что-то поняла?
Ну, или просто ждёт, когда сломаю себе пару рёбер, ногу, руку… шею,
чтобы я больше его не беспокоила. Да… С него
станется!
Так. Надо отдышаться и попробовать
снова. Размяв ноги, поясницу и подув на озябшие руки, вновь встала
на исходную. Как и все дни до этого, до старта я попыталась увидеть
мир вокруг себя с помощью мысленно посылаемых псилиний. К
собственному удивлению, что-то начиналось получаться, однако я все
ещё была далека от «прозрения». Вспышкой появлялись кое-какие
фрагменты, не более. Думаю, мне не хватает, как бы сказать, отклика
и скорости обработки информации. Мой мозг не успевает обрабатывать,
и, видимо, до конца не привык к псионике. А во время бега сделать
это и подавно сложно. А я получала информацию о мире слишком
поздно, чтобы успеть отреагировать. Пока же я как обычно опиралась
на слух и на «грубые» очертания видимых объектов, которых очень
легко спутать. Рискованно, но что ещё остаётся.
— Что такое? Боишься? Может, сдашься?
Тебе стоит только сказать эти заветные слова: «я, не могу». И все
твои мучения закончатся в этот же миг. К чему эти попытки? Хочешь
доказать, что ты нормальная? Не тешь себя иллюзиями! — доносились
слова сержанта, призывающие опустить руки.
Вот не надоедает человеку повторять
одно и то же.
— Не слушай его, Анна, давай! — а с
другой стороны кричала Кэс. — Впереди тебя восемь метров и флажки с
радиус…
— Не подсказывать, мисс Уильям! Раз!
Два! Три! — прозвучал свисток.