—
Как же так вышло, Эдди? Как же вы допустили подобное? Раз вы
считаете, что у вас дар, вы могли бы постоять за себя. Поставить их
на место силой своей мысли… — Мистер Вейнс дернулся. — Но вы не
могли. Вам пришлось терпеть их удары… Удар за ударом. Боль за
болью. А потом все эти унижения… Вы же знаете, что они с вами
сделали. Вспомните, вернитесь в тот момент, в ту злополучную ночь,
когда разум оказался слабее грубой животной силы. Вспомните запах
камеры, тесноту за решетками, то чувство бессилия и абсолютного
страха. Сколько их там было, черных силуэтов со звериным оскалом,
мм? Один подсел к тебе. Что-то сказал и внезапно ударил. И в тот
момент ты стал добычей… Слабой, беззащитной, никому ненужной. Ты
кричал, умолял их остановиться, но нет. Сила глуха к мольбам
слабых. И раз ты утверждаешь, что разум выше силы, то как же так
вышло, Эдди?
Я
почувствовала изменение внутри Вейнса и продолжила
давить.
—
Почему же ты допустил такое? Почему? Почему...
И
его образ в один миг вспыхнул. Он с силой хлопнул по столу, вскочив
со стула. Все стаканы задрожали и отнюдь не от его взмаха — прошёл
легкий пси-импульс. Гм… Занятно... Весьма занятно...
—
ИХ БЫЛО БОЛЬШЕ! — резко сорвался на крик мистер Вейнс. — ИХ БЫЛО
БОЛЬШЕ! ИХ БЫЛО БОЛЬШЕ! — повторял он в крике.
—
БОЛЬШЕ!!!
Я
его не слушала. Я увидела вспышку его образа. Наше интервью,
естественно же, подошло к концу в ту же секунду.
—
АЛАН! АЛАН! — надзиратель забрал его с собой, окинув нас недобрым
взглядом, мол, зачем вы обидели доброго человека.
—
Ты это видела, Кэс?
—
Ага. И что ты этим хотела узнать?
—
Кажется он был прав насчёт псионики.
—
Но мы вряд ли ещё раз с ним поговорим, Анна.
В
тот же миг нас включили в черный список лиц, которым запрещено сюда
являться. Сан-Альдо покинули тем же днем и двинулись к следующему
нашему собеседнику — Полу Коулману. Сексуальный маньяк был полной
противоположностью Вейнса. Человек из глухой деревни, без
образования, без работы, постоянно перебиравшийся халтурой. Было бы
занятно усадить их в одну камеру и послушать дебаты. Но
нет.
Мы
уже предвкушали недельные скитания по тюрьмам Эдема, как нашу
командировку прямо в аэропорту в городке Венчури прервал телефонный
звонок. Это был Каллиган. И наша командировка внезапно подошла к
концу.
Через два дня после приезда обратно в отдел
нас ждало «теплое» приветствие. Начальник тюрьмы, а точнее мистер
Вейнс, подал жалобу на наблюдателя Псионикума. Тот в свою очередь
перенаправил жалобу Филиппу Моррису, а Моррис Каллигану. Спецагент
вкратце объяснил суть претензии Вейнса. На белом листке по-черному
было написано: как я его жестоко оскорбила, унизила его
человеческое достоинство и издевалась, пользуясь своим служебным
положением. В общем, стандартный такой набор жалоб.