Беляш, свесившись с карниза ушастой головой уже молча наблюдал,
как лезет к нему девушка. Та время от времени подбадривала его,
одновременно пыхтя и вполголоса ругаясь, если пальцы соскальзывали,
не находя опору.
Она уже добралась до карниза – оставалось только схватить
котёнка и начать спуск вниз, как вдруг услышала странный звук,
словно суховато стукнули палкой по дереву. Вот только удар получила
она – по голове. И рухнула – так мгновенно ослабели пальцы от боли.
Одновременно с пальцами тело будто парализовало – и закричать
девушка не смогла ни от боли, ни от неожиданности. Лишь услышала со
стороны – кто-то закричал вместо неё. Только странно закричал – не
от боли, не от страха, а как-то необычно – мучительно испуганно за
неё: «Лисса!»
Она рухнула на ноги, те подломились. Лисса услышала странный
треск… Её повело в сторону, хотя она отчаянно пыталась удержаться
на ногах и хваталась за стены, царапая пальцы и ломая ногти. А
голова, неожиданно тяжёлая, клонила её всем телом упасть, и глаза…
Они ни за что не хотели открываться. Она что-то ощущала, но это
было тяжело. Чтобы стало легче, она доверилась своим инстинктам и
сама закрыла глаза. Спустя секунды её подняли с дороги и быстро
(она чувствовала бег) понесли, а потом положили куда-то на твёрдое,
но гулкое. Девушка превратилась в одно ощущение – и на остатках
сознания поняла, что снова попала в машину, как в прошлый раз,
когда её похитили. В полуобморочном состоянии (сообразила ещё, что
ей ввели что-то выстрелом) она поняла, что похитители почему-то
медлят. Не закрывают дверец машины. Она чувствовала даже с
закрытыми глазами открытое пространство в ногах.
А потом, судя по тем же ощущениям, к машине быстро подошли – и
поверхность, на которой лежала девушка, грохнула от тяжёлого тела,
упавшего рядом. Кого-то бросили – сообразить нетрудно. Даже в
плывущем состоянии, в каком пребывала сейчас Лисса. Позахлопывались
дверцы машины. Затем она дрогнула и качнулась – дважды. Сели двое –
отметила Лисса лениво.
Тихо и ровно заработал мотор. Машина ринулась с места на большой
скорости, так что на повороте девушку вместе с телом, лежавшим
рядом, швырнуло о борт. И этот кто-то застонал от боли. А она –
вместе с ним, сострадая. Губы сами сложились в вялый выдох: «Дирк…»
И одновременно с именем, словно оно стало заклинанием, открывающим
выход в реальность, Лисса начала приходить в себя. Первая мысль:
«Гады… Пожалели снотворного…» Вторая – обеспокоенная: «Как там
Дирк?» Третья, осуждающая: «У-у, дура… Всё из-за тебя… Свободы
захотелось!»