Через полчаса во двор приковылял
крепенький дедок, назвавшийся внуком двоюродного Алёшиного прадеда.
Только сейчас парень узнал, как звали прадеда Быстрова - Фёдор,
поскольку дедок назвался Фёдором, заявив, что это имя передаётся по
наследству через поколение.
Алексей ждал долгих допросов,
установления личности и прочего дознания. Но, едва Фёдор сел на
лавку рядом с ним, все гости ахнули. Два мужчины разного возраста,
незнакомые друг с другом, выглядели близнецами. Не только черты
лица и нос с горбинкой, но цвет и разрез глаз были идентичными.
Даже приподнятая правая бровь у обоих и одинаковый прищур глаз
словно подчёркивали общее происхождение. Удивился не только Фёдор,
Алексей сам был шокирован, настолько сильным оказалось семейное
сходство. Ему пришлось снова с подробностями повторить не только
свои приключения, но и перечислить свою родословную до конца
девятнадцатого века. Фёдор слушал молча, не перебивал, словно
сравнивал со своим вариантом родословной.
- Да, это Быстров. - Вынес он своё
резюме после недолгого раздумья. - Всё, как дед говорил, он иногда
рассказывал о мельнице и братьях. И очень жалел, что потерял их в
гражданскую войну.
- Так, может, это дед ему всё и
рассказал, - вмешался в разговор неприятный тип, сидевший у самого
входа. Тот давно насторожил Алексея своей скрытой неприязнью,
единственный из всех собравшихся, он явно что-то утаивал. Что не
могло укрыться от парня, ставшего довольно подозрительным за
последнее время.
- Да, часть из этого мне рассказал
двоюродный прадед, но, остальное - это моя история, которую здесь
никто не мог знать. - Не стал таиться Алёша. - Да и попал я сюда
случайно, от вас мне ничего не надо, скоро вернусь за Калитку.
Прадедов дом цел и невредим, мне он без надобности, Андрей может
подтвердить, там всё в порядке. Даже дрова наколоты, и запасы
медвежьего мяса килограммов на сто остались. Могила прадеда
недалеко от дома, на лужайке, я там крест установил и небольшой
камень. Дёрном обложил, и цветы посеял, приходите, сами
увидите.
Во дворе установилось напряжённое
молчание, слышно было, как звенят первые комары. Наверняка, через
пару минут напряжение бы спало, и все успокоились. Но, Алёша
чувствовал, что надо уходить, что-то должно здесь случиться плохое,
а вмешиваться в это плохое совсем не хотелось. Чужие разборки, в
которые попадал парень за последние полгода, как-то не
способствовали альтруизму. Он ещё раз оглядел гостей, над тем
подозрительным и недоверчивым, что задавал вопросы, просто
светилась ненависть. «Боже мой, когда я успел ему так не
понравиться?», пришла мысль Быстрову. Он встал и раскланялся.