Лариса сидела в инвалидном кресле, отсутствующим взглядом сверля перед собой стену. Была властная и боевая, а стала… врагу не пожелаешь.
Резкие порывы ветра грозились выбить стёкла – разыгралась самая настоящая снежная буря. И если в центре Москвы это не было так заметно, то здесь, в глуши, среди ёлок, в этом громадном склепе это, казалось бы, обычное явление природы приобретало зловещий окрас.
А ей ещё как-то домой после смены добираться…
Лампочка затрещала и, угрожающе моргнув, потухла. Потухло окно и в соседнем крыле. Дом погрузился во мрак. Темнота, хоть глаз выколи.
— Твою мать, — выругалась вслух Вера и на ощупь поковыляла к комоду, где оставила свою сумку. Нащупав прохладную кожу, открыла «молнию» и нашарила мобильный. «Аккумулятор разряжен» – оповестил бездушный аппарат и, пикнув, погас. – Ну просто отлично!
Стараясь не сбить ничего по пути, Вера добрела до двери и, надавив на ручку, выглянула в коридор. Темнота. И гробовая тишина. Лишь свист ветра за окном да удары снежных лепёшек о тронутые морозной росписью стекла.
— Аня? Кто-нибудь тут есть? – аккуратно ступая по толстому ковру, медленно пошла по коридору.
Куда брела – сама не знала, но оставаться там, в комнате, наедине с бездушной Ларисой было совсем не по себе. К тому же где-то в доме должен быть фонарь, не сидеть же как в могиле теперь. Как жаль, что она не изучила как следует планировку...
Чертыхаясь про себя на погоду и на невесть откуда вдруг свалившуюся никтофобию, Вера шла всё дальше в надежде благополучно найти лестницу и спуститься в кухню – уж там-то точно кто-то должен быть.
Сзади раздался скрип половицы, и она остановилась как вкопанная. Казалось, что оглушающие удары сердца заполнили собой всё помещение.
— Вера, это вы? – хриплый баритон отозвался стайкой мурашек, врассыпную разбежавшихся по позвоночнику. – Аккуратно, впереди очень крутая лестница запасного хода…
Не успел он это проговорить, как Вера по инерции сделала шаг и уже ощутила под ногой пустоту, как вдруг сильные руки схватили её за талию и уверенно оттащили от края. Вера и так была ни жива ни мертва, а его горячие ладони под грудью ещё больше мешали прийти в чувство. Его дыхание щекотало шею, а размеренное биение сердца толчками отдавалось в её скованные страхом лопатки.
Назар Туманов.