— С семнадцати лет была Академия ВКС,
которую ты закончила с отличием и досрочно? Сама закончила? —
задала вопрос девушка и тут же ответила на него. — Сама... Через
год после окончания Академии началась Польская Кампания, в которой
ты участвовала в качестве пилота палубной авиации. Четыре крупных
сражения, более десяти боестолкновений в течении года… Было?
Было... Идём далее – Битва в звездной системе «Адрианополь» в
Русско-османскую войну, ранение и плен.. Было? Ещё бы, такое
забыть! А сколько стычек с пиратами и иным сбродом в нейтральных
системах? Сосчитать не хватит пальцев на руках... Тебе не в чем
себя винить, капитан-командор, ты честно служила и проливала кровь,
— сказала девушка своему отражению в зеркале, — а кто думает
по-другому, пусть идёт «кайнозойским» лесом куда подальше...
Из зеркала смотрело на неё красивое
открытое лицо с большими карими глазами и непослушными, слегка
вьющимися каштановыми волосами.
Дверь лифта отворилась, и Таисия
вышла в общий коридор верхней палубы, оказавшись напротив отсека
для совещаний и конференций. Перед его дверями, охраняемыми двумя
рослыми гвардейцами, толпилось несколько десятков адъютантов и
помощников. Все они были из свит, заседавших внутри адмиралов. К
большому неудовольствию девушка увидела среди этой толпы и своего
родного брата, который громко смеялся, разговаривая с окружившими
его штабными офицерами. Артемий тоже заметил сестру и сделал
несколько шагов навстречу. Все окружающие почтительно поклонились,
приветствуя Таисию.
— Здравствуй, любимая моя, —
театрально воскликнул Артемий, подходя к девушке и пытаясь её
поцеловать. — Вот кого не рассчитывал увидеть на своём корабле. Что
привело тебя в мою скромную обитель?
Командир «Цесаревича» в обычной для
себя манере был весел и беспечен. В свои тридцать два года великий
князь Артемий Константинович Романов сохранил привычки и манеры
восемнадцатилетнего прожигателя жизни, неизвестно по какой причине
оказавшегося на флоте. Он развязано и холодно общался с
подчинёнными, панибратствовал со старшими по званию и не признавал
ничьих авторитетов, кроме авторитета своего отца. Ещё более странно
и неприятно было смотреть на офицера ухоженного как мужская
подиумная модель, и от которого пахло дорогими духами на несколько
метров. Даже мундир на князе был нестандартного кроя – приталенный
и из очень дорогого материала, сшитый для него по специальному
заказу одним из модных кутюрье столицы.