Так казаки, веселясь и балагуря,
добрались до входа в кают-компанию.
— Сейчас мы это и узнаем, — ответил
Иван Савельевич, открывая дверь...
Первое, что они увидели или вернее
кого – была их старая знакомая Большая Капа, которая связанная
лежала на полу и дикими от ужаса глазами смотрела на них. Рядом с
женщиной в больном кожаном кресле сидел молодой темноволосый воин в
чёрной боевой броне. Всё остальное пространство каюты занимали
несколько десятков солдат, направивших свои автоматические винтовки
на вошедших. По красному цвету в одежде, прикрывавшей надетые на
них доспехи, и высоким стилизованным шлемам, казаки сразу узнали
своих давних кровных врагов. Это были янычары – солдаты основных
штурмовых подразделений османского флота.
Русские мгновенно вскинули оружие и
защёлкали предохранителями.
— Попили чайку…— выдавил Козырь.
— Что-то аппетит у меня совсем
пропал, — промолвила Поля.
— Простите меня, ребята, — со слезами
на глазах повернулся к казакам, Гена, — я не мог предупредить
вас... Они приказали молчать, иначе убьют жену...
— Понимаю тебя, — хмуро кивнул Иван
Савельевич, в это время пытаясь незаметно включить свой
переговорник на громкую связь, — но боюсь, что они убьют её в любом
случае...
— Не старайся, — увидев движение
казака, сказал, улыбнувшись, осман, сидящий в кресле, — «глушилки»
связи уже работают, ты не сможешь никого предупредить.
Осман оказался прав, музыка перестала
звучать, как только команда вошла внутрь отсека.
Темноволосый офицер поднялся с кресла
и медленно подошёл к казакам вплотную. На его доспехах, на
идентификационном жетоне светилось имя и звание:
«Яман Каракурт.
Капудан-паша. Линкор «Абдул Кадир»».
— Какая неприятная паучья фамилия у
тебя, паша, — медленно произнёс Иван Савельевич, в упор смотря на
османа. — Ответь мне, что ты и твои головорезы здесь делаете?!
— Вы, казачки, очень некультурные и я
бы добавил, дикие люди, — тот снова улыбнулся, — даже перед смертью
стараетесь сказать что-нибудь обидное. Но ты прав, я паук, а ты и
твои
друзья – маленькие беззащитные
мотыльки, которые угодили в ловушку.
— Не такие уж и беззащитные, —
вставила слово Поля, уперев прямо в грудь капудану-паше ствол
своего пистолета.
— Однако, в красоте женщин вашему
народу отказать нельзя, — как ни в чём не бывало, продолжал осман,
хищно осмотрев девушку с ног до головы. — Эту не убивать, —
приказал он, обернувшись к своим солдатам.