Встаю и уверенно открываю шкафчик с бокалами. Класс, что помню, где что находится, еще один аргумент для Инги. Беру один бокал и наливаю воды из–под крана, начинаю пить и…
Резко ставлю недопитый бокал на столешницу и срываюсь в сторону ванной.
Неплотно закрываю дверь и имитирую рвоту в унитаз. Долго так, вроде даже натурально. Эх, точно надо было актрисой стать, сейчас бы сорвала аплодисменты!
Через несколько минут спустила воду, умылась, заодно огляделась. Так и есть, на полочках ее шампуни, кремы, косметика, а мне даже зубную щетку нельзя было оставить…
Смотрю на себя в зеркало – ну и стерва! Хороша!
Выхожу из ванной с типа виноватой улыбочкой, Инга стоит в коридоре.
– Э–э, я видишь ли, беременна. Тринадцать недель. Вот и справка есть, а это фото нашего малыша… или малышки. А Игорь сына хочет! Так обрадовался, ты даже не представляешь! Потому и игры все быстро завершил, что женимся мы…, – тараторю я как можно искреннее, вытаскивая справку и фотографию УЗИ из сумочки и протягивая Инге, как подружке.
Она ошарашено берет справку, читает, отдает обратно.
– Что мне делать? – спрашивает, а сама будто не соображает ничего.
– Ты же понимаешь, что здесь оставаться не можешь? Тебе надо уехать, исчезнуть. Три дня тебе на сборы. Поверь, так будет лучше для всех нас. И тем более для меня – не хочу тебя встретить где–нибудь в городе, – я заканчиваю разговор уже жестко, ясно давая понять, что этой девке тут не место.
За Мариной закрылась дверь, а я обессилено опустилась на пол прямо в коридоре, на коврике у входа. Свернулась в клубок, как жалкая собачонка. Слезы текли по щекам, скатываясь и до губ, и в волосы, но мне было все равно. Я рыдала, хотелось завыть от беспомощности и отчаяния. Как же больно! Как больно!
Зачем они со мной так? За что? Почему? У меня нет ответа. Только стало понятно, почему после отъезда Егор ни разу мне не позвонил, а на мои звонки в трубке раздавался только противный голос «абонент временно не доступен, перезвоните позднее…»…
Влюбилась. Впервые. Да так, что ничего и никого не видела вокруг, только его. Все мысли – только о нем. Все слова – только для него. Вся я – только для него. Жила им, дышала им и была нереально счастливой! Глаза Егора такие искренние, голос такой нежный, слова, поступки – все правдивое ведь было. Неужели врал? Не могу поверить. Не могу! Сердце разрывается на части…