– Я видела справку и фото с УЗИ. Разве таким шутят?
Мама вздохнула.
– Всякое бывает. Мало ли что у людей в голове творится… Какой у нее, говоришь, срок?
– Вроде тринадцать недель.
– И при встрече она была на высоких каблуках и в облегающем платье?
– Да…
– В тринадцать недель живот уже виден, а на высоких каблуках врачи не разрешают ходить, хотя может таких, как эта Марина, это и не касается… А Егора ты прости, позвони, поговори…
– Не могу, мама, – я горько вздохнула – знала бы мама, как я хочу ему позвонить, хотя бы для того, чтобы услышать его голос! – Отец Марины запретил. Я боюсь…
Мама помолчала, обдумывая ситуацию, подбирая слова.
– Ну что ж…если судьба, то встретитесь еще, или он тебя сам найдет. А от ребеночка не вздумай отказываться. Вырастим. Дети, рожденные в любви, очень счастливые по жизни будут.
– Ты правда думаешь, что я беременна?
– Посмотрим.
Вернулась из аптеки Лена, принесла несколько тестов. Один я сразу использовала. Две полоски. И так странно и радостно стало в душе от мысли, что у меня будет ребенок от любимого человека! По крайней мере, он будет только моим. Мой личный родной человечек, маленький Егорка. И никакие Марины не смогут его забрать или обидеть.
Я его еще даже не чувствовала, а уже полюбила всей душой, всем сердцем.
Ленка прыгала от радости по комнате и верещала, что она будет тетей. Обещала, что будет самой заботливой няней и мой малыш будет самым счастливым. Мама улыбалась и ободряюще кивала головой, мол, все будет хорошо. И я знала и верила, что все и правда будет хорошо. Это был еще один чудесный вечер в кругу семьи. В любви и поддержке. С надеждой на счастливое будущее…
А утром мамы не стало.
Она умерла во сне. С улыбкой на лице. Наверное, ей снилось что–то приятное. А может, этой улыбкой она просила прощение у нас с Ленкой, за то, что покинула нас так внезапно.
Мы с сестрой долго не могли прийти в себя после похорон. В квартире стало пусто и неуютно. И мы, две сестры, словно тени. Мы как будто ждали, что вдруг проснемся, и все окажется неправдой, и мама будет снова с нами. Ее фотография в черной рамочке теперь стояла рядом с папиной. Они теперь вместе, друг с другом там, на небесах. А мы с Леной одни…
Я встала на учет по беременности и исправно посещала врача и сдавала анализы. Беременность протекала хорошо, токсикоз беспокоил мало, и только мысли о ребеночке не давали мне расклеиться. Я жила с чувством вины за то, что вылила на маму свои проблемы. Она так сильно переживала, что сердце не выдержало.