Зато служебные гаджеты –компьютер,
стационарный телефон и небольшой планшет – выглядели, как только
приобретенные. Тщательно изучив девайсы на наличие отпечатков
пальцев, подозрительных пятен или повреждений, Джек с
удовлетворением пришел к выводу, что является их первым
владельцем.
Все лучшее – лучшим, он был прав.
А теперь – самое интересное. Молодой
ковенант в предвкушении потер руки. С сомнением покосившись на
издыхавшее кресло, Джек предпочел по-турецки усесться на выдраенный
до блеска пол.
Интерьер.
Обстановка рабочего места –
немаловажная часть служебных будней. Атмосфера, энергетика
пространства должны способствовать реализации личностного
потенциала, вдохновлять на новые свершения, соответствовать статусу
и гармонировать с характером хозяина. Так Ашеру всегда говорил
папа.
Следует ли ему окружить себя
сдержанной роскошью консервативной классики? Или же холодными
линиями и углами футуристического хай-тека? А, может, стоит
подобрать дизайн на просторах всемирной паутины, перебрав мегабайты
соответствующего контента?
Разумеется, нет. Воображение и
чувства – единственное, что необходимо в этом деле.
Джек
вздохнул, как перед глубоководным погружением. Барьер. Глаза
ковенанта затянуло белесой дымкой. Ашер скинул пелену.
Физический
мир поблек, явив ковенанту свой истинный лик.
Холст
реальности с основанием из непроглядно-черного бархата времени был
исписан бесконечным множеством узоров и плетений, фигур и точек,
двумерных и объемных, кривых и прямых, сиял всеми цветами радуги,
переливался и искрился, как лед под северным сиянием, обнажая самую
истину и природу вещей и явлений. Изящные узоры и грубые шаблоны,
этюды и эскизы, статичные и динамичные, органично сплетались в
эпические полотна и легкие наброски, от головокружительного
многообразия которых захватывало дух. В каждой, даже самой
маленькой, точке – информация, в
плетении – история, в картинах,
образах и формах – суть, лишь
жалкая часть которой представлена в физическом мире. Даже узор
простого стула в фундаментальном плане был произведением
искусства.
И среди
всего этого непостижимого, безграничного, вечного и пугающе
хрупкого великолепия он, способный менять действительность по
собственному желанию. Потянуть за пару линий, развязать узел,
по-другому изогнуть кривые