— Руки по швам и покрутись.
— Чего?!
— Того, живо давай.
— За что? Это же унизительно!
— За электрошокер. Еще одно слово и голой пойдешь, — опускаю руки и начинаю медленно крутиться. — Ну и чего переживала? Булки мне нравятся, грудь тоже ничего и вату даже не пихала. Так, стоп. Или это пушап? Давай снимай лифчик.
— Еще чего! И вообще, у меня все свое.
— Ладно, давай просто потрогаю, заодно и проверю есть ли силикон.
— Да идите вы в задницу!
— На будущее, я категорически против анала и всех новомодных штучек, уяснила?
— Слава Богу, только мне-то зачем это знать?
— Время покажет. Ладно, держи, — мне в руки кидают какую-то одежду.
— Я не буду это надевать. Оно же чье-то. Это негигиенично!
— Костюм чистый, живо надела, либо голой пойдешь. Без лифчика и с голой жопой.
— Ладно, — отворачиваюсь от медведины и начинаю натягивать на себя комбинезон. Ужас! Поворачиваюсь к мужику.
— Кошмар, тебе не идет. Все подвисает.
— Ну простите, что у меня нет яиц.
— Это только плюс, что у тебя их нет. Туфли снимай.
— Знаете что, вот в чьей-то вонючей обуви я точно делать ничего не буду. Это для меня край. Уж лучше насилуйте.
— Как скажешь, — мужик надвигается на меня.
— Я же пошутила!
— Значит ты не умеешь шутить.
— Ладно, ладно, только можно я просто пойду босиком?
— Вот же курица, ладно иди в туфлях.
— Вот и чудненько.
Мы проходим к какой-то машине, и тут начинается то, чего я меньше всего ожидала. Мне в прямом смысле читают лекцию о полировке, а потом «медведь» начинает показывать, как это надо делать.
— Все поняла? Продолжай.
— Вы серьезно? Я же, кажется, говорила, что состояла на учете в психушке? Так вот еще немного и у меня начнется обострение, вам оно надо? И вообще, где вы видели, чтобы женщины это делали?
— В этом салоне как минимум три женщины профессионала.
— Ключевое слово профессионал. Слушайте, можно я пойду? Я все поняла, мой поступок был ужасным, я искренне сожалею, давайте я просто оплачу вам царапину на машине и еще раз извинюсь?
— Нет. Помоешь вот ту машину и можешь топать домой.
Как могу успокаиваю свою разбушевавшуюся душеньку и иду к другой машине. Натирая железного коня, благодарю Бога, что эта медведина не заставила меня мыть машину голой. Мне казалось, прошла целая вечность, пока я, наконец, надраила и смыла всю грязную пену с автомобиля.