Адвокат Захар Ростиславович Сиверцев был пожилым
седовласым мужчиной с приятной внешностью и колоссальным опытом. Он имел
просторный кабинет со множеством стеллажей и тяжёлым дубовым столом в виде
буквы «т».
— Добрый день. Присаживайтесь, Марк Михайлович.
Как прошёл суд? — начальник указал рукой на стул.
— Более чем хорошо. Дело отправили на доследование.
Крошкина оправдали, — серьёзным тоном сказал Марк.
— Поздравляю. Честно, не думал, что так всё
обернётся. Я вам и дал это дело, потому что там вроде всё ясно было. Может, я
сейчас скажу странные вещи, но многие люди работают, что называется, на отвали,
когда все улики на месте.
— Я не умею так работать, Захар Ростиславович, вы
же знаете. Всем было очевидно, что он виновен, но я почему-то поверил Крошкину.
Было не просто найти нужных свидетелей его алиби, но итог вы видите сами.
— Спасибо, Марк. Вы далеко пойдёте, у вас большой
потенциал. Впрочем, я позвал вас по делу. Сегодня следователь попросил
защитника для Илларионова. Он не отказался от адвоката, а, значит, государство
обязано его предоставить.
— Только не это, — вздохнул Марк, он знал все эти
прописные истины о назначенных государственных защитниках.
— Понимаю, никто бы не хотел защищать такую мразь,
но что поделать, сейчас ты единственный, кто не ведёт никаких дел. Завтра в два
часа тебя ждет следователь. Вот вся информация, — Сиверцев протянул Марку лист
бумаги.
— Понял, наш долг защищать всех. Я могу идти,
Захар Ростиславович?
— Идите, работайте, — сказал директор и уставился
в какие-то документы.
Дело Илларионова было нашумевшим, и о нём уже
раструбили СМИ, хотя этого мужчину поймали на очередной жертве только вчера.
Пять изнасилованных девушек за месяц. Илларионов выслеживал жертву раз в
неделю, словно на работу ходил, и всегда в один и тот же день, вечер
понедельника. Преступник надевал маску, чтобы его не узнали, подкарауливал
жертву в безлюдных местах и насиловал с применением побоев. Последняя жертва
была подсадная девушка из полиции. Преступника поймали на горячем. Им оказался
ранее судимый по этой же статье Виталий Илларионов.
Марк зашёл в свой кабинет, двумя пальцами зажал
край листка, поднимая руку над столом, а потом опустил его в свободный полёт.
Эту мразь Илларионова защищать не хотелось. Марк с удовольствием бы подался в
обвинители и законопатил этого нелюдя на пожизненное. Впрочем, как бы он не
злился, а профессия обязывала защищать даже таких ублюдков.