Я всегда тщательно выбираю бары или клубы, где мы работаем. Вечер или два наблюдаю за посетителями, и в «Прайде» частыми гостями были волки. Не нужно слышать их запах, достаточно быть внимательной: высокие, сильные, громкие, наглые, собой занимают все пространство — их всегда много. А встречаться лицом к лицу с волками нашего города — такого пункта в списке моих желаний нет. Пока нет. Я не готова.
— Это та двадцатка, что лежала в кармане твоей толстовки? — уточняет Вика.
— Да, — отвечаю я и застываю с ложкой в руках. — Вика, что значит «лежала»?!
— Это значит, что больше там не лежит. Молочка достать? — Вика беззаботно открывает дверку холодильника и наклоняется к нижним полкам. — Нужно было оплатить хотя бы треть, чтобы за мной забронировали дату в клинике.
Казалось, что пар из моих ушей валит ничем не хуже, чем из носика старого чайника, что, кипя, подпрыгивал.
Лицо обдает горячей волной, так давно забытой — жаром обращения, но, к моему разочарованию, жар сразу же исчезает. Пальцы слабо потрясывает и больше ничто не напоминает, что еще лет пять назад я спокойно перекидывалась в волчицу. Злость и секундное проявление зверя отобрало много сил, словно и не было десятичасового сна.
— Яночка, — в ход идет лесть, — обещаю, один-единственный раз. И мы даже сможем сменить город.
— Нет, —я заливаю кипятком свой завтрак, а на поверхности плывут одинокие жиринки сливочного масла. Соскребаю остатки с бумажной упаковки и аккуратно снимаю о край тарелки.
Я сменю город лишь в одном случае, когда узнаю о судьбе своего отца, мне нужно знать точно, что произошло. Но с каждым днем силы уходят: волчица отзывается неохотно, слух, зрение, обоняние и физическая сила покидают, уходят по капле.
— Все же у тебя глисты, — констатирует Вика в очередной раз. — Разве девушка твоего телосложения может столько съесть?
— Не меняй тему. — Рядом с тарелкой каши ставлю кружку сладкого-сладкого чая. — В «Прайд» я ни ногой. Остальную сумму на операцию найди сама. Возьми кредит, попроси у Стаса, выкручивайся. Сегодня можешь остаться на ночь, а завтра ищи жилье. Да, и я буду искать, — произношу, не отрываясь от тарелки.
— Можно продать твою «Хонду».
— Вик, ты охренела? — Смотрю на нее, не веря своим ушах. — Ты потратила наши деньги, стащила мою заначку, фактически оставила нас без жилья и средств к существованию, а теперь просишь, чтобы я продала мотоцикл, и все это ради твоего каприза?!